Андрей Рублев. Все комментарии

«Андрей Рублев» — пожалуй, одна из самых «понятных» для широкого круга зрителей картина, которую можно смотреть просто из удовольствия к визуальному ряду, из интереса к происходящим событиям и всему историческому периоду в целом. Конечно, в фильме присутствует символизм, философская и теологическая подоплека, но даже если отбросить все эти глубинные смыслы, «Рублев» увлекает уже одним своим неспешным повествованием, живописно рассказывая о времени средневековой Руси, татаро-монгольских набегах и разорении городов, судьбах монахов, мастеров-икон...описцев, зодчих, колокольных литейщиков и скоморохов. И пусть Солженицын однажды раскритиковал эту картину за недостоверность, поверхностность знания того периода — это не умаляет достоинств творения Тарковского. Судя по всему, режиссер и не стремился к точнейшему воссозданию реалий XV века, а создавал образ Руси в целом, вне каких-то временных рамок, раскрывая её многострадальную судьбу с непрекращающимися ни на миг духовными исканиями ее лучших представителей. Да, Рублев Тарковского не ортодоксальный христианин, каким предпочитает его видеть Солженицын, он не полностью отдал себя служению Богу. Рублев, прежде всего, художник, который ищет, сомневается. Им двигает не только любовь к Богу, но и любовь к Человеку, к простым людям. Он не может даже скрыть своего интереса к случайно увиденному языческому празднику Ивана Купалы, когда подсматривает из-за деревьев с детской непосредственностью. Он понимает, что это противно его вере, но чувствует в этом праздновании проявление любви — друг к другу, к природе. Человек его печалит, когда он совершает ужасные преступления, разоряет храмы, но и тот же Человек, персонифицированный даже в Дурочке или удачливом Бориске — «мастере» колокольного дела, его радует и заставляет продолжать творить. Не ради одного Бога он расписывает храмы, но и для случайных созерцателей его творчества, ради тех, кому он хотел бы рассказать свое понимание веры и любви к Богу. Наверняка и сам режиссер не мог не проводить параллели между собой и известным иконописцем, оба они, по сути, творцы, устремленные к истине, обоим свойственны мучительные творческие поиски и каждый из них, наверное, задумывался, что оставит после себя потомкам, Человеку, чем облегчит его участь. В прекрасной картине прекрасно всё, а в первую очередь — актёры. Каждый персонаж этой эпопеи, если только он не строго отрицательный, по просмотру становится мил сердцу и запечатляется в нем надолго. Это Рублев — божий человек, несомненно талантливо сыгранный актером Анатолием Солоницыным; Иван Лапиков в роли монаха Кирилла, желающего признания, но за неимением каких-то способностей, обуянный гордыней и завистью, и покинувший монастырь со скандалом; простоватый монах в исполнении Юрия Никулина, отказавшийся рассказывать даже под пытками о спрятанных сокровищах; обаятельный и ловкий скоморох Ролана Быкова; замечательная работа Николая Бурляева в образе Бориса — самоуверенного юноши, который взялся за ответственейшее дело литья колокола, не имея при этом никакого соответствующего опыта, и зная, что провал в этом предприятии грозит ему неминуемой расправой. Картина Андрея Тарковского пронизана любовью и болью по отношению к тому что’ творилось и творится в человеческом мире, в котором сосуществуют одновременно дружба и предательство, радость и насилие, созидание и разрушение. Но что-то или кто-то должен объединить, вразумить. Кто-то должен рассказать, если он уже что-то понял. Когда-то это был Иисус, когда-то Рублев, когда-то Тарковский. Но, к сожалению, «если бы Христос вернулся, его распяли бы снова». А потому долго еще Человеку маяться и ходить по кругу.Скрыть

Я думал меньше двойки ни одному из фильмов не поставлю. Даже картины Чарли Чаплина, которого я терпеть не могу, ниже этой оценки не опускались. Но «Андрей Рублев» переплюнул даже это. Сказать что это фильм про веру и религию? Нет. История становления Рублева? Нет. Что это такое? И не биография тоже. Это догадки и домыслы Тарковского и Кончаловского на тему жития иконописца, взятые из головы, и не имеющие ничего общего с реальностью. Снято настолько отвратительно, что даже описать ощущения сложно. Чувствуется в моем черном списке появился ещ...е один режиссер. Слишком много минусов я увидел на квадратный метр фильма. Меньше всего мне охота поливать грязью эту картину, все выражу в оценке. Напомню — до этого меньше 2 никто не получал от меня. Те кто интересуются историей — проходите мимо. Тут для вас ничего нет. Люди до 30 лет — тоже самое. Фильм рассчитан на очень узкого зрителя. 1 из 10Скрыть

Говоря о множественных философских, жизненных и кинематографических изысканиях Андрея Тарковского, в бытность свою еще перспективным, но уже мастеровитым советским(хотя по-настоящему советским ментально и интеллектуально, как и отец его, знаменитый поэт, Андрей не был никогда) режиссером(«Иваново детство» к тому времени уже было создано и прогремело, в первую очередь, за рубежом), бесспорно, пожалуй, лишь одно: для Тарковского его второй по счету полнометражный фильм, историко-религиозная биографическая притча «Андрей Рублев» 1966 года, стала е...го личной Голгофой, пройдя которую в течении долгого пути сотворения ленты великий режиссер внутренне переменился, став тем, кем ему и будет суждено остаться до последних мгновений своего земного бытия — и Пророком, и Демиургом. И дело ведь не столько в препонах советской цензуры, ведь в стране победившего атеизма не могло быть ни черта, ни тем более Бога, пускай и в кинематографическом воплощении, сколь в тех стенаниях и терзаниях, сопровождавших создание ленты, и в масштабе непознанной тогда еще личности самого Андрея Рублева, биография которого складывалась из сугубо отрывочных эпизодов. Взвалив на себя крест сказителя Руси изначальной, поступательно приходящей к христианским первоосновам, но еще не переборовшей исконные языческие верования, Руси окаянной, терзаемой набегами иноземных захватчиков и раздираемой изнутри братоубийственными распрями, и жития Андрея-святого, Андрей-грешник в своей картине, композиционно решенной в форме восьми повествовательных отрывков, объединенных личностью великого иконописца, предпочел лишить напрочь последнего ореола святости, представив Рублева обычным человеком, волей истории ввинченного в смуту и кровавые омуты, склонного к сомнениям и исканиям. Не всегда православным, порой метафизическим и мистическим, но почти всегда общечеловеческим. Сместив хронотопическое пространство основного действия ленты не столько в смуту XV века, сколь в ее весьма условные чертоги, начертанные не в ключе гиперреализма и гипернатурализма (хотя и не без этого), но в стиле гиперсимволизма, когда буквально каждая деталь служит единому авторскому замыслу и несет в себе явный отпечаток метафоричности в метанарративе ленты(начиная от образа скоромороха и завершая исключительной символикой имени Андрея, который в контексте ленты воспринимается как первочеловек, восьми как символа гармоничности и единения материального с духовным, воды как всеочищающего источника или лошадей как олицетворение Божьего промысла и свободы — внутренней в первую очередь), показывая все ужасы не отстраненно, а через призму мятущейся души Рублева, предстающего в множестве ипостасей на всем протяжении фильма, как-от Рублев-странник, Рублев-реформатор, Рублев-революционер, даже Рублев-диссидент, Тарковский стремился к большей универсальности собственного высказывания. к тому всеохватывающему панорамированию затронутого им философического пространства, без внятного постижения которого невозможно объять и личность иконописца, и ту реальность, в которой он обитал. Вкладывая в уста своего героя слова о свободе, об обретении веры, о борьбе, о любви, о сомнениях и поисках на фоне рушащегося мироустройства Руси, в которой процветает наушничество, предательство, государственный террор, слепость народная, Тарковский, безусловно, подразумевал не далекое прошлое, в котором жил и творил святой Андрей, а то тоталитарное настоящее, в котором жили современники Андрея-грешного. Картина, вышедшая в период расцвета движения «шестидесятников», к коим можно было отнести и самого Андрея, и его отца, хотя и по касательной(Тарковский, как и Шукшин, к примеру, были личностями вне любых движений и над ними), но попавшая на экраны уже в застойные времена, чутко и тонко эстраполировала настроения тогдашней интеллигенции, говоря не столько и только о религии как спасительной чаще для всего народа и об искусстве, которое делает любую общину аутентичной нацией, отличимой от других, как и о том, что человек — творческий, но и не только — не может именоваться таковым, не имея свободы, не имея права на высказывание, на собственное мнение. Рублев-современник. Таковым он предстает в картине, особенно в фундаментальной для всего философического скелета картины сцене спора с Феофаном Греком, в котором Рублев предстает гуманистом, верящим в спасение душ и в то человеческое, что остается в темном народе, живущем еще не везде по вере, но всюду почти по силе. Но его гуманизму предстоят нелегкие испытания. И он их проживает вместе со всем государством, все 23 года, которые меняют его как внешне, так и внутренне, приводя его к Богу. Финал же фильма является уже историей Творца, демиурга и носителя правды в мире, пережившем кривду, боль и страдания, объединившие разрозненную нацию в единое и неразрывное целое. Литие колокола и сам колокол как один из главных метафорических постулатов картины в разрушенном Суздале призвано изгнать своим священным звоном из страны всю бесовщину, которая терзала изнутри и снаружи Русь. В финале и Рублев уже иной. Покаявшийся, познавший жизнь, прикованный необоримой верой своей к искусству и народу, спасенный и Богом, и мальчиком, Рублев уже не просто художник, а творец, на равных говорящий с Богом о проблемах своих современников. Собственно, неслучайно в структуру финальных эпизодов встраивается и современная сцена с сохранившейся иконописью Рублева. Покуда она жива, не сожжена и не разграблена, покуда она окроплена свечным воском и слезами, смешанными с миррой, жив и сам Рублев, и русский народ. Кинематографический язык, на которым изъясняется Тарковский в своей картине, так или иначе на всем протяжении своем лишен академичной аскезы «Иванова детства», в котором тем не менее густо, удушливо ощущался новый стиль, новая форма разговора со зрителем, но апогея своего она достигла именно в «Андрее Рублеве». Он изощрен и даже намеренно избыточен, сюжет то и дело кажется вторичным, тогда как сам нарратив строится на теме апокалиптического и кризисного мироощущения самого режиссера, который в «Рублеве» перенес в экспрессионистскую форму кинослога распятие Христа, а в сценах убиения невинных животных и людей в ключе натурализма показал деструктивность, дух всеобъемлющего разрушения. От идей Ницше и Кьеркегора до Бердяева, от Василия Розанова до Альбера Камю — идеи всех этих философов в той или иной степени нашли свое отражение в лишенной облика канона художественной пестроцветной палитре «Андрея Рублева», в котором Бог виден не всегда, а деяния человека — ежесекундно. «Андрей Рублев» — это кино исключительного образного порядка, вся драматургия которого подчинена на развитию сюжетного паззла, а движению философской и религиозной мысли как героя, так и самого автора, для которого вера невозможна без апокалиптических предчувствий, без темы конца всего сущего, которое возродится, как и сама Русь на исходе 1423 года, из краха и праха, плена и тлена, возродится в мироточащих и миротворящих иконах ее сомневающегося сына, имя которому Андрей.Скрыть

Андрей Тарковский, создавая картину о ярчайшем представителе новой иконописи, довольствовался тайной, неизвестностью биографии Андрея Рублёва, которая давала практически безграничные пространства для фантазии современного художника. Этот мир XV века практически от корки до корки выдуман Тарковским. Режиссер видел и понимал лишь результаты жизни Рублёва: «Спас» и «Святую Троицу». От противного он расписал жизнь художника, переплетая внешние проблемы средневековой Руси и её народа с их влиянием на внутренний мир человека «с божьей искрой». Андрей... Арсеньевич таким образом утверждает связь между жизненным опытом художника и его творчеством: чтобы написать о чём-нибудь, нужно это пережить. Иконы Рублёва о любви к людям, о вере в них, о том, что он постиг через страсти, в том числе, свой страшный грех и плату за него. Но сам Тарковский снимает картину о том, чего, казалось бы, не знает: фантазирует, иллюстрирует своё видение, свой загадочный внутренний мир, полный неординарных образов. Как он одной картиной соединил и исчерпал сразу несколько сложнейших тем: темного или не темного русского народа, жестокой власти, войну церкви с язычеством, путь от греха к созиданию великого и бесконечного! Насколько поэтична картина при её интеллектуализме и одержимости Тарковским натуральностью фактуры! Возможно, «Андрей Рублёв» — метафоричный рассказ режиссера о себе, прообраз тарковского «Зеркала», ибо кажется невозможным создать такие «страсти по Андрею», не имея жизни греховного иконописца за плечами. 9 из 10Скрыть

Прежде всего — это фильм про средневековье. Про мрачное, опасное время; про время, в которое я не пожелал бы жить и врагу. Единственный стабильный оплот культуры — это церковь и церковная жизнь. И в этом фильме представлены в виде новелл эпизоды около жизни монаха Андрея Рублева. Да, для меня этот фильм — не история жизни иконописца; это история жизни вокруг него: грязной и жестокой. Снят фильм чрезвычайно натуралистично; но нет ощущения «чернухи». Просто ты понимаешь — это такая жизнь. Мастерская работа кинооператора, визуальная картинка оч...ень запоминающаяся. Гениально сыграли актёры: одна только небольшая роль Юрия Никулина стоит многого. Массовые сцены поражают масштабом. Итого, возникает полное погружение в фильм. Мне неблизка церковность, но фильм не об этом. Я не слишком знаком с фактами и деталями того времени, чтобы замечать недочеты, но если они есть — и они не главное. «Андрей Рублев» — это настоящее произведение искусства, и я горжусь что он снят одним из русских гениев. Говорят, что Тарковский был фанатиком. Говорят, что для максимального эффекта он по-настоящему ломал ноги лошадям и даже сжег заживо корову во время съемок ордынского набега. Другие говорят, что этого не было. Есть разные версии, комментировать я более не стану. Но я точно знаю, у его фанатизма есть результат — и такого результата добиться не удалось никому другому. 10 из 10Скрыть

Монументальнейший фильм! Вершина, до которой вряд ли кто-то когда-то добирался и вряд ли доберется. Честно говоря, даже сложно как-то оценивать фильм, его нужно смотреть, наслаждаться и думать, думать, думать. Подобно Достоевскому Тарковский думает о судьбе нашей страны, о судьбе русского народа. Вообще, Достоевский и Тарковский действительно люди похожие, оба страдали о своей стране и народе, как никто другой. Это попытка осмысления нашей роли в общемировом течении времени. Это попытка понять Бога, найти его, осознать его, принять его. Это... история о взаимоотношениях между человеком и Богом. Безусловно, «Андрей Рублев» — это гениальнейшая картина, которая заставляет каждого задуматься о важнейших вопросах жизни. Картина о добре и зле, о вере, об искусстве… Андрей Рублев из молодого и жизнелюбивого юноши превращается в настоящего мыслителя, пытающегося осмыслить терзающие его вопросы бытия. Он видит совершенно неприятных людей, видит, что зло распространилось вокруг и укоренилось в людях. Он разочарован, надломлен. Его беспокоит то, что происходит с людьми. А кроме того, у него большие проблемы внутренние. Он понимает, что не может творить, потому что не верит ни в искренность людей, приходящих молиться, ни в свою собственную искренность. Он не может прикоснуться к священному, потому что в его душе идет борьба, сомнения. Он словно задает себе вопрос: а что, если обманываю я? А что, если все не так? Он беспокоится, что не чувствует внутри себя любви… Тут опять можно провести с героями романов Достоевского. Они всегда полны сомнений, они ищут свой путь, испытывают колоссальные душевные муки. Призвание Рублева — творить, это его земной путь. И Феофан Грек постоянно наставляет его, говорит, что Андрей должен вернуться к искусству. Умудренный Феофан понимает, что происходит с Андреем, понимает как ему тяжело. Также он понимает, что если не вернется Рублев к иконописи, то есть, если не сможет преодолеть сомнения, то ничего хорошего его в жизни не ждет. Андрей Рублев невольно согрешил, когда из любопытства и христианского возмущения оказывается на языческом празднике. Даниил Черный произносит ему очень важные слова после этого:«Твой грех. Твоя совесть. Твои молитвы». Эти слова должен отнести себе каждый. Все мы грешные и в своей душе мы должны проделать титаническую работу, чтобы попытаться спасти ее. Временами Андрей Рублев мучается в выборе: с одной стороны церковные законы, с другой — социальная справедливость. Он понимает, что юродивая немая — грешна и нарушает законы, но можно ли ее наказывать? Что с нее взять? Он спасает ее, идя на ужасное преступление — убийство. Андрей делает свой выбор, он чувствует, что не может отстраниться от людей, уйти от них. И это большой шаг к истинной вере, которую он обретет позже. Наложенная им епитимья на самого себя — еще одно испытание веры. Вопрос веры выходит на главенствующий план. И апофеозом, конечно, становится последняя часть — «Колокол». Мальчишка Бориска, дабы не гнить в одиночестве, без еды и людей, врет, говоря, что знает секрет литья. И принимается за работу. Что он имеет в душе? Только веру. Ничего более. Вот до чего сильна может быть вера! На нее поставил Бориска всю свою жизнь. Тут либо пан, либо пропал. Как часто говорит Библия — положись на Господа. Искренно верующий да получит то, что заслужил. Андрей наблюдает за этим. Когда колокол отлит, когда раздается его звон, и с Андреем и с Бориской происходит нравственный, духовный, религиозный переворот. Бориска плачет, навзрыд. У нее словно припадок, истерика. Это ощущение Бога. Кто руководил им? Как молодой парень, ничего не знающий об искусстве литья колоколов мог сделать прекрасный колокол? И сам он понимает это. Он положил свою жизнь на одну веру и обрел гораздо больше, чем мог предположить. Он обрел Бога. Для Андрея это тоже переворот. Он видит, что народ — тот самый народ, который и богохульствует, и похабничает, и грешит — при виде чуда, а колокол это несомненное чудо, пребывает в чудесном, радостном настроении. И улыбки на их лицах, и радость, а не зло, заполняет их души, и вспоминают они, что такое любовь. Андрей понимает, что как бы ни был народ зол, в него надо верить, ведь если в него не поверит такой человек, как Андрей, то уже никто не поверит. Нужно творить на благо людям, на счастье и радость людям, чтобы чувствовали они любовь, то есть Бога. Андрей понимает, что его призвание — иконопись. Он должен совершить этот нравственный, духовный и религиозный подвиг. Должен нести это бремя и не отворачиваться от него. Только так возможно Царство Божие, только так можно спасти народ. Вот и говорит Андрей Бориске: Вот пойдем мы с тобой. Ты колокола лить, я иконы писать… Глубочайший момент. Финальный аккорд — цветовые кадры фресок, икон Андрея Рублева. Фантастическая «Троица». Только так можно сотворить бессмертное произведение, настоящее чудо — преодолев все сомнения, отвергнув искушения, совершив подвиг, постигнув Бога. Конечно, фильм изобилует множеством смыслов и содержит в себе отсылки и к современности Тарковского, и к будущему страны. Это фильм, который обязательно надо смотреть и делать выводы. Бессмертное произведение Тарковского. 10 из 10Скрыть