Царь

Сперва обрадовался было — Мамонов, Лунгин, «Остров». Но чем больше кинопленочных метров оставалось позади, тем крепче становилась мысль: «опять за старое».. В конце концов все оформилось в слова: банально антицарский фильм. 1. Видимо, Мамонов хотел сыграть сложный характер, где есть место и светлому, и темному. Он старался. Но точки над «и» расставляет режиссер (акценты, монтаж), и вышло как-то не по-мамоновски. Лунгин вольно или невольно нивелировал старания уважаемого актера и сделал все по-своему. Или все-таки было некое единств...о творческих позиций? 2. Режиссер прет как танк, не то что плюя, но харкая на исторические реалии. Сделано все, чтобы вызвать максимальное отвращение к фигуре Иоанна Грозного. Обыватель напуган, трюк удался. Поэтому хочется киноведческий акцент частично заменить здесь на нравственно-исторический. Глубоко копать и сыпать фактами не буду, читайте книги, напр. труды митрополита Иоанна Снычева, дореволюционных историков-апологетов Грозного и т. д. Инфы в нете море. 3. Показали нам изверга и злодея. Режиссер дошел до такой претенциозности, что ни на минуту не захотел посмотреть на мир глазами Царя Иоанна, попытаться понять его и его мотивы. Царь заведомо осужден, хотя и сказано: «Не судите». И мы не сопротивляемся очередной профанации, потому что привыкли воспринимать образ этого царя по всем известной картине Репина, а не по таким произведениям живописи, как, к примеру картина Павла Рыженко «Царево молчание». Банально, но повторю: легче верить в привычные клише и всякие там буки, нежели, проявив мужество и отбросив привычное, попытаться найти истину. 4. Если бы была цель создать просто очередной антиобраз в кинематографе в назидание грядущим и нынешним, то и придумал бы уважаемый Лунгин очередного властелина колец, очередную Лилипутию или Швамбранию. Но выбрано конкретное историческое лицо, причем на него повешены все мыслимые и немыслимые собаки. Основной вопрос многих школьных учебников по литературе — ответственность художника за свои призведения. Ладно, если бы Лунгин был стоматологом и положил пломбу не на тот зуб. Но тут тебе русский Царь, 16-й век, тонкая материя. Нельзя врываться туда с дубиной или огнеметом. Тем более что еще в псалтыри сказано: «Не прикасайтесь к помазанным моим». Эт вам не игрушки. 5. Не просто на Ивана Грозного здесь замахиваются, но на царскую власть как таковую. Очередное виртуальное цареубийство совершается. Для тех, кто не хочет Царя — этот фильм просто праздник. Они получили глубокое удовлетворение. 6. Во многом талантливый фильм оскорбил почитателей царской власти и тех, кто пытается взглянуть на Иоанна Грозного объективно, отметая клише, по известным причинам навязываемые «просвещенными европейцами» с 16-го века. Кстати, феномен ошельмованности Иоанна Грозного прочувствовать весьма легко. Для аналогии достаточно привести здесь четко устоявшееся мнение о России, навязываемого западными СМИ и их прототипами на протяжении нескольких столетий западному же обывателю. Нас на полном серьезе воспринимают как «мрачную Россию», «страну мрака и зла», «страну, от которой исходит постоянная угроза». И этого железобетонного стереотипа ничем не перешибешь, никакие «двусторонние потепления отношений», «встречи на Эльбе» и «братания на Аляске» не могут ничего принципиально изменить. Даже теперь у миллионов западных людей четкое, устоявшееся мнение о нас (видимо, ушло в генокод). И кого волнует то, что это мнение основано на лжи? Вот так же и с мнением большинства людей (и, увы, не только западных) об Иоанне Грозном. Это мнение устоялось. Оно также основано на большой лжи, и изменить его пока можно на уровне отдельных личностей (хотя их, как мне представляется, становится все больше). Вот бы нашелся какой-нибудь режиссер-умничка, который, высоко подняв знамя объективности, снял честный фильм об Иоанне Васильевиче. Хотя, конечно, задача эта не из легких.Скрыть

Трудно оценивать эту ленту признанного мэтра отечественного кино Павла Лунгина. Не столько из-за противоречивости событий показанных в фильме, сколько из-за личного отношения к происходящему. Глубокая религиозность, вера в безграничность царской силы, муки которым нет конца. Всё это нам знакомо, всё это у нас в крови. Поэтому невозможно вне своего мировосприятия рассматривать данный фильм. Но как бы я не относился к почти историческим событиям показанным на экране, я не могу не признать того что Лунгин снял Большое кино. Кино, кото...рое с гордостью можно показать за рубежом и стой же гордостью (хоть и немного горькой) показать у нас в стране. То, сколько сил потратила вся команда, чтобы воссоздать происходящие около пятисот лет назад события, заслуживает уважения. Кроме нескольких малозаметных ляпов всё воссоздано с небывалой точностью История противостояния Царя и Митрополита, постепенно представляется как борьба между грехом и искуплением. Тонкая грань между человеком и Богом стирается в глазах царя. Он чувствует себя посланником Господа, но вершит лишь, то, что рождает его тёмное сознание. Он прости у небес знака, но не замечает очевидного. Вечный страх перед предательством и изменой ещё с детства делает из него труп при жизни. В редкие приступы сознания он понимает, что происходит и пытается отмолить бесконечную жестокость его сердца, но тщетно. Пелена безумия застилает глаза, и он с одинаковым бесчувствием взирает как на пытки невиновных, так и на расправу медведя над блаженной девочкой. Павел Лунгин очень тонко показал грань между безумием и реальностью. Фильм наполнен изумительными диалогами Царя и Митрополита, в которых под внешним спокойствием скрывается битва огня со льдом. Кажущаяся однобокость царя, выливается в дальнейшем глубокими внутренними противостояниями. Меня очень поразила сцена в самом начале фильма, где Царь встаёт среди ночи, терзаемый внутренними агониями, и пытается оправдать себя, говоря и за себя и за недавно повешенного им человека. Дрожь по сердцу побежала от натуральности всего происходящего. Вымыслы и реалии здесь сплелись, воедино получив на выходе настоящее российское кино. Интересное, глубокое и такое близкое нашему человеку. Невозможно не восхититься потрясающей работой актёров. Восхитительная последняя роль Олега Янковского. Он наполняет фильм той смиренной истинно русской покорностью Господу. Наверное, лучшего кандидата на роль царя, чем Петр Мамонов нельзя было выбрать. Это тот человек во внутреннем мире, которого чувствуется та двойственность, что была присуща царю. И очень меня порадовал Иван Охлобыстин, в роли эдакого чертяки. Не могу не отметить прекрасное музыкальное сопровождение, подобранное точно под атмосферу внутреннего раздора душ. В общем и целом фильм мне понравился. Я впервые за долгое время горжусь тем, что я говорю и думаю на языке этого фильма. Очень качественное и близкое мне кино, которое приятно смотреть, вне зависимости от событий, происходящих в нём. Искренняя вера здесь столкнулась с откровенным безбожием. Фильм, который заставляет сопереживать и проникаться тёмной историей нашего народа. 9 из 10Скрыть

Студия Павла Лунгина время от времени балует нас хорошими фильмами, в основном, правда, снятыми самим мэтром. Продюсерские же проекты, например, кошмарный фильм про «школьную» жизнь «Розыгрыш» (его я в свое время рецензировал) — радуют далеко не всегда и не всех. Чем должен руководствоваться русский государь в своей работе? Христианскими заповедями или «государственной» философией Макиавелли? В сталинское время Сергей Эйзенштейн снял свою замечательную лубочную агитку «Иван Грозный», естественно, под чутким оком премудрого Иосифа.... Весь фильм Николай Черкасов бросается жестами и повелительными взглядами, как полковой командир. Соответствует ли это психофизике реального исторического персонажа? Очень сомневаюсь. «Нет правды характеров» — как сказал бы полотер из фильма «Я шагаю по Москве». Напротив, Петр Мамонов очень органично демонстрирует метущуюся, противоречивую натуру первого русского царя: убежденность в своей богоизбранности (не подлежит сомнению) соседствует в нем с убежденностью в главенствующей роли государства в жизни каждого его жителя. У государства должны быть враги. Их не может не быть. Следовательно, если подозреваемые не признаются в своей измене или воровстве, мы их заставим… Известно, что до 30 лет в первую половину своего царствования царь провел много полезных реформ, царство прирастало новыми территориями. Смерть ли первой любимой жены Анастасии привела к необратимым переменам в душе Иоанна IV или что-то еще — сложно сказать. Многие критикуют фильм за излишнюю камерность и, временами, чрезмерную театрализованность, но, на мой взгляд, это идет ему даже на пользу, поскольку позволяет сконцентрироваться на идейном противоборстве забесовленного царя и митрополита Филиппа. Игумен Филипп (Колычев) олицетворяет совесть Ивана Грозного, которую, как надеется царь, можно примирить с его желаниями. Но, в реальности, оказалось — нельзя. Потрясающе искренняя роль Олега Янковского не оставляет выбора в том, кого назвать подлинным героем времени. Иван Охлобыстин в роли шута Вассиана просто пугает… буквально языческой преданностью царю и всем его кровавым ритуалам, инфернальными призывами Страшного Суда над всеми и самим собой в частности. Видать, наш поп-расстрига призвал всех своих (и не только) бесов, чтобы буквально купаться в такой феерической роли… Даже не знаю. Повторяю, меня здесь пугает не столько персонаж, сколько сам Охлобыстин. Талантище! Впрочем, он сам по себе очень противоречивая натура. В отличие от героя Охлобыстина, режиссер не дал разгуляться персонажам Алексея Франдетти и Александра Домогарова, хотя последний весьма талантливо умеет играть отрицательных ублюдков (см. фильм о дедовщине «Делай раз!») — но они стали жертвами той самой «камерности» фильма. О личности «грозного царя языческого» будут спорить так же долго, сколь и об Иосифе Сталине. Идея построения государства любой человеческой ценой, сколь бы дорога она не была для последующих поколений, будет популярна среди определенной части общества всегда. Ибо изменить воинственную человеческую природу под силу только Богу, а не одному человеку, пусть даже выдающемуся. Променять мирскую славу на «терновый венец» дано не каждому человеку (а правителю и подавно, хотя в истории России есть примеры). И далеко не подавляющее большинство общества готовы принять это как геройский поступок. К сожалению. «Если вам венец не по челу, идите с миром».Скрыть

Первые кадры картин «Царь» и «Остров» похожи: напряжённая музыка, дающая понять, что не получится тебе просто посидеть перед экраном, а придётся думать, и думать много, на фоне молящегося голоса Мамонова. Причём может даже показаться, что ты смотришь продолжение фильма, про того старика с острова, но вдруг, старый и дряхлый старичок с иконой, подобно царевне-лягушке, превращается в царя великого, царя грозного, в золотых одеяния, да камнях драгоценных. А рядом с ним его жена, не менее грозная и тоже вся в «красоте» блестящей. Злонравн...ая, дикая, на злые дела падущая, но в тоже время удивительной красоты царица. А за ними сила царя, его верные палачи и разбойники, опричники, «праведный» суд на Руси творящие, дабы избавить её от врага лукавого, изменника Жигимонтского. Словно стая псов, обступили они царя, и кажется ему будто охраняют они путь его, на самом же деле ведут они его по своей тропе. А тем временем едет в столицу игумен Соловецкого монастыря Филипп Колычев. Вот тут то и перешёл дорогу царским псам будущий митрополит Московский. Иной раз кажется, что и не так важна персона Ивана Грозного, как борьба между опричниками и митрополитом за дела царские: одни говорят казнить «изменников», Филипп же настаивает на помиловании, опричники обвиняют воевод изменниками и предателями, а митрополит твердит о их не виновности. А царь тем временем борется со своими бесами, строит дворец по случаю Конца Света, показывает зверюшек маленькой Сироте и подозревает всех в измене царской воли, твёрдо веря в равнозначность царского земного суда и суда небесного, в то, что самый страшный грех — ослушаться воли Царя. Время смутное, время страшное и Лунгину удалось передать атмосферу древней Руси, времён Ивана Грозного. Впечатляющие костюмы, пейзажи, обезглавленные куры — в них хочется верить, а это важно для исторического фильма, ибо не хочется смотреть кино с чувством, что тебя надули, и ты сидишь на детском костюмированном утреннике с картонной короной и деревянной лошадью. А вот с сюжетом товарищ режиссёр не постарался, и конечно же самая яростная критика связана с историческими ошибками. Уж где-где, а в историческом кино отмазка «я художник, я так вижу» не пройдёт. Зато актёры что надо. От главных: Мамонова и Янковского, до актёров второго плана: Охлобыстина и Макарова. Недостаток этого фильма в том, что он и не исторический, и сюжет в нём не с изюминкой, и не то, чтобы Иван Грозный, то есть сам царь был показан интересно, хоть и Лунгин постарался показать его нестандартно, со всеми психологическими и религиозными наклонностями, что вызвало большой диссонанс во мнениях критиков. В общем фильм похож на обычную кашу: удовольствия от его употребления ты не получишь, но в нём явно есть польза и для ума и для тела.Скрыть

Снять хорошее историческое кино очень сложно. Не исказить историческую правду, прорисовать каждый образ и, самое главное, не забыть о сути режиссерской работы, донеся до зрителей главную идею через концепцию своего восприятия — всё это делает задачу почти непосильной. Справился ли Лунгин? Вопрос дискуссионный. Думаю, у каждого найдётся свой ответ. Характер царя изображён крайне противоречиво. Мы все помним о великой роли Ивана Грозного в истории нашей страны. Но одновременно помним и о кровавых казнях, жестоких пытках и вечном стр...ахе народа перед «царём-батюшкой». Две грани одной личности, слитые воедино. Лунгин не стал их уравнивать и выбрал перевес в первую: Грозный, как отмечалось в рецензиях выше, слишком похож на юродивого. И в его поступках, словах, решениях от царского величия, пожалуй, и осталось что одно название. Гнев словно диктуется помешательством, а не суровым нравом. Складывается впечатление, что он даже не осознаёт реальность происходящего, живя в собственном, внутреннем мире. Жаркие молитвы сменяющиеся приступами неоправданной жестокости. Неужели он был таким — великий царь? Фильм очень мрачный. Это вполне соответствует эпохе, конечно же, но для восприятия не хватает некоторого динамизма и яркости. События сменялись одно за другим как-то однообразно, и те моменты, которые на мой взгляд нужно было особенно подчеркнуть и выделить, почему-то остались однотонно-скучными. Однако хочется отметить эпизоды, где на переднем плане выступает икона. У Лунгина вообще очень щепетильное и трепетное отношение к христианству. Богородица в фильме действительно творит чудеса: она и рушит мост под врагами, и вершит справедливый Божий суд. Крепкая вера митрополита Филиппа словно возвышает его над всеми остальными героями, она же даёт ему удивительный дар. Вера — светлый лучик в тёмном царстве, ею живёт и надеется русский народ. Очень странно, но самым запоминающимся персонажем для меня был царский шут. Эксцентричный герой Ивана Охлабыстина не оставляет зрителя равнодушным к своей почти безобразной внешности и колкой правде. А сколько эмоций, живости в поведении! Для меня это новая грань актёрского таланта и новый повод побольше узнать о его творчестве. Другие персонажи тоже показаны очень правдоподобно, кто-то больше, кто-то меньше, но так, чтобы зацепило — этого не было. Фильм хорош с исторической точки зрения. Интересно посмотреть на ту эпоху, познакомиться с её героями. Но сказать, чтобы я вынесла для себя нечто новое из просмотра — этого не было. Понравилось, но ждала большего. 7 из 10Скрыть

Своим фильмом «Царь» Павел Лунгин продолжает тему духовного подвига, начатую в «Острове». Сюжет, подобно тому, как это сделано в другом фильме о русском подвижнике, «Андрее Рублеве», разделен на главы. В каждой последующей главе возрастает конфликт между митрополитом Филиппом в исполнении Олега Янковского и царем, коего исполнил Петр Мамонов. На протяжении всего действа Филипп пытается обратить взгляд царя на ужасы, что он творит и покаяться (и какая разница сколько он убил — тысячу, 5 тысяч или 100 тысяч?). Но царь не слушает мит...рополита, его волей владеют «шестая колонна» — пекущиеся лишь о своем благополучии Малюта, Басмановы и пр., поддерживающие самодурства Ивана. Ударившись в христианскую религию, царь забывает о главном её проявлении — любви. Отстаивая правду (= любовь, в том числе и к народу), Филипп приносит себя в жертву, оставляя Грозного, со всеми его грехами, одного перед Богом. Именно этот духовный подвиг является кульминацией фильма. Однако есть у него и другая сторона — историческая. Многие возмущались непатриотичностью фильма, говорили об очернении истории.… Но нельзя же не признавать, что во второй половине своей жизни царь стал самодуром. Беда в том, что сам Лунгин не признает ничего полезного, совершенного Иваном IV. В интервью Познеру он советует всем учить историю и заявляет, что то многое, сделанное царем Иваном для России — миф. А как же Казань?! Астрахань? А Сибирь? А контакты с Англией и заграничная торговля? Но Лунгин об этом забывает. В фильме показана история противостояния Грозного и митрополита Филиппа, духовный подвиг последнего, поэтому в этом контексте историческую достоверность можно было бы обойти. Но Лунгин настаивает на своем, единственно верном, образе царя. Черты Ивана Грозного ещё во время съемок «Острова» режиссер увидел в Петре Мамонове. Но, несмотря на внешнюю схожесть, государь из Мамонова довольно сомнительный, так как его ужимки и выходки при отсутствии внутреннего благородства (которое можно наблюдать у Николая Черкасова), напоминают о юродивом старце Анатолии. Но, похоже, что это не смущает Павла Семеновича, потому что именно этого эффекта он и хотел достигнуть. С художественной точки зрения фильм безупречен. Сценарий, написанный самим Лунгиным и популярным ныне Алексеем Ивановым, точно доносит до зрителя авторскую идею. Исторические костюмы и декорации при всем своем колорите не бросаются в глаза, одежды органично смотрятся на актерах. Броские цвета можно увидеть только в сценах с Филиппом (убранство храма, одеяния митрополита, природа), в остальном — это белый снег и темные одеяния, мрачные помещения, утяжеляющие атмосферу. Камера американского оператора Тома Стерна фиксирует различные символы: собачьи головы на лошадях опричников, горящий купол с крестом на снегу, белая монументальная крепость царя, вознесенная к небу. Мрачная музыка Юрия Красавина подчеркивает все самые драматичные и напряженные моменты истории, в том числе сцену в начале, где царь, совершая величественный проход по залам дворца и окруженный вниманием слуг, готовится держать лицемерную речь перед народом. Таким образом, фильм служит хорошей почвой для размышлений о природе власти, высшем предназначении государя, роли церкви в истории и в управлении государством. Главное, чтоб размышления эти не ограничивались рассмотрением относительно непродолжительного эпизода, вырванного из контекста истории. 8 из 10Скрыть