Трескотня о модеShared publicly - 2020-10-07T02:46:00Z
Должны ли мы требовать от людей того же, чего требуем от себя?
А если не требуем, то это высокомерие?
Как сказал папа-гангстер: «У тебя есть предубеждение, что никто не может достичь столь высокого уровня нравственности, как достигла ты»
«Ты прощаешь других, оправдывая их тем, чем никогда не стала бы оправдывать свои поступки».
Коварное утверждение.
Теоретически, человек способен достичь того уровня морального развития, которого пожелает. Для этого даже интеллект не очень нужен, хотя не повредит.
С другой стороны, тяжело морально развиваться в волчьей стае. Вот и выбирай.
«Догвиль» подталкивает к идее: если заставить человека отвечать за свои поступки, то это поможет его моральному развитию. Проблема в том, что когда пришла минута расплаты, она оказалась уже слишком высокой. Это подводит к той мысли, что давать аморальному человеку плясать до последнего — вредить ему же. В начале наказание может быть еще небольшим. А вот в конце… Если ты Грейс была менее милосердной с самого начала, догвильчане могли бы выжить. И это было бы бОльшим милосердием. Вот парадокс.
Не случайно их пороки сравнены с шипом на шиповнике, глядя на который сложно представить, что там будет ягода. Но ягода будет, если ухаживать за кустом. Однако за кустом (Догвилем) никто не ухаживал, и уже не будет. И соответственно, цвести он и его жители тоже не будут.
Интересно, что переключение со всепрощения на разрушение занимает у Грейс всего минуту. Видимо, порог ее терпения был уже позади. У человека есть пределы. Но даже когда пределы пройдены, предубежения мешают человеку признать это, пока катализатор не заставит его взорваться. В виде этого катализатора выступает приезд отца и лунный свет. «Ей показалось, что печаль и боль заняли в ее душе подобающее место». Вероятно, если бы не они, переворот в душе Грейс все равно случился бы, но позже. Если бы она осталась к тому моменту жива.
Несмотря на свою жестокость, жители Догвиля считали моральными себя, а преступницей — Грейс. Именно так оно часто и бывает в реальной жизни. Так догвильчане себя оправдывали. Вряд ли они считали Грейс преступницей на самом деле, иначе они бы позвонили в полицию, или просто выгнали ее из города. С учетом того, что у Грейс был доступ везде, она легко могла навредить им, если бы захотела. Но они видели, что девушка безобидна. Им нравилось иметь бесплатную и униженную сексуальную и бытовую обслугу. И под это они подвели квази-моральное и неубедительное оправдание: Грейс опасна.
Лунный свет, конечно, можно воспринимать метафорически, как ключ к загадке. А можно и напрямую. Как более внимательное рассмотрение ситуации в деталях. Мне больше нравится второй вариант, т. к. он оставляет меньше места для необоснованных толкований. Как часто мы не понимаем ситуацию, потому что у нас нет каких-то деталей? И убеждаем себя, что человек, который садист, не садист самом деле? А потом он делает или мы узнаем нечто из ряда вон, или получаем взгляд со стороны, и все встает на свои места?
Грейс честно и трезво принимает решение отказаться от милосердия, в том числе ради себя самой. На это указывают слова «во имя конкретного человека — Грейс». На трезвость указывает то, что она отказывается от удобного объяснения, данного папой: «Ты не судишь их так, как судила бы себя». И находит свое: «Она не смогла бы ни оправдать, ни осудить свои действия». На трезвость ее указывает и то, что она вспомнила про семью с детьми и Тома — тех, с кем у нее «особые» отношения. Такие мелочи в аффекте вряд ли вспомнишь.
И когда пишут про то, что статуэтки несоразмерны детям — тут ведь не просто месть. Не глаз за глаз, ребенок за статуэтку. Тут дети плоть от плоти, дух от духа своих родителей. И видимо именно так Грейс их и рассматривает — как зачатки нового зла, которое, она боится, причинит боль другим. Или ей. «Есть город, без которого мир станет лучше». Не отдельные люди. А весь город. И дети — часть этого города. Не случайно даже дети не пожалели «чужачку». Но в Грейс еще живо сострадание ко всему живому, и поэтому она разрывается между чувством справедливости и жалостью к детям, и плачет.
Вы когда-нибудь задумывались, что случилось с Грейс после этой истории? Думаю, там развернулся некий аналог Галадриэль в переводе Гоблина: «Землю крестьянам, фабрики рабочим! Была бы я строгая, но справедливая, как Лаврентий Павлыч!» Из Грейс наверняка вышел фанатик справедливости в царстве мафии. Все знали, что установленные ею правила лучше не нарушать, а то будет бо-бо. Но если не нарушать ее моральных норм, то она пощадит, как пощадила собаку. При этом ее моральные нормы, вероятно, очень своеобразные. Что типично для криминальных структур. Как человек с прекрасным самоконтролем, который она показывает в любом своем состоянии, она может быть лидером.
Грейс ужасала идея быть высокомерной. И все же она была высокомерной всю дорогу. Всепрощение и позиция безжалостного судьи — две стороны одной медали. Она не добралась до недостижимого в Собачьем городе уровня святости, просто потому, что любить таких людей — выше ее сил. И, вероятно, желания. Она думала, что попала к нормальным людям, а там — те же «головорезы», только более трусливые. Но и простить морально неразвитых людей за нарушение своей морали она не смогла даже отчасти. Тут она выступает как ангел мести, который выполняет волю высших сил (Справедливости), но мучается от жалости. Вопрос, имеет ли право обычный человек, не судья, быть таким ангелом.
Конечно, в фильме сильна символика. Например, название самого города, которое переводится как «собачий город». Намек на сравнение героев с псами в разговоре. Имя героини, которое переводится как «милость». Собака Моисей, поступки которой более логичны, чем поступки людей. Библейский персонаж, которого жители низвели до уровня собаки. Это еще и усиливает ассоциацию Догвиля с Содомом и Гоморой, которые сгорели за грехи, потому что там не нашлось даже 10 праведников. Сравнение единственной отдушины в царстве зла с детьми. Окна, через которые хорошо видно обитателей, некая прозрачность города и того, что в нем происходит. А значит, и разделение ответственности за происходящее. Отсутствие стен в постановке еще больше усиливает это впечатление. Влияние внимательного рассмотрения пороков на принятие решения. Человеческое общество как куст с шипами, который при должном уходе покрывается цветами, а затем и ягодами. Схематичность предметов, которая как бы говорит: «Детали не важны. Важны люди, и что они делают друг с другом».
10 из 10
Должны ли мы требовать от людей того же, чего требуем от себя? А если не требуем, то это высокомерие? Как сказал папа-гангстер: «У тебя есть предубеждение, что никто не может достичь столь высокого уровня нравственности, как достигла ты» «Ты прощаешь других, оправдывая их тем, чем никогда не стала бы оправдывать свои поступки». Коварное утверждение. Теоретически, человек способен достичь того уровня морального развития, которого пожелает. Для этого даже интеллект не очень нужен, хотя не повредит. С другой стороны, тяжело мора