Ганнибал. Все комментарии

Ганнибал — это сериал, который лично для меня не поддаётся сравнению ни с каким другим. Не будучи поклонником детективного жанра в целом, сейчас вполне могу назвать себя поклонником данного сериала. В первую очередь он красив. Всё, и какие-то детали преступлений, окружающей обстановки, и не столь значительные детали, вроде интерьера помещений, всё это составлено и изображено настолько чётко и эстетично, что испытываешь удовольствие от одной лишь картинки. Герои — персонажи и актёры, играющие их, продуманы и подобраны отлично. Конечн...о, на первый план выходят два героя: специальный агент ФБР Уилл Грэм и психиатр доктор Ганнибал Лектер. Уилл обладает невероятной эмпатией — находясь на месте преступления, он способен представить себя в роли убийцы. Этот дар помогает ему в работе, но в тоже время становится тяжестью для психики. Доктор Лектер, появившийся сначала для участия в расследовании, со временем становится другом Уилла, и их взаимоотношения становятся одной из ключевых линий сериала. Мадс Миккельсен — это пожалуй одна из основных причин притягательности для меня этого сериала. Если же в легендарном фильме Лектер Энтони Хопкинса был маньяком в самом прямом смысле этого слова, до здесь иной взгляд на этого персонажа. Ганнибал Миккельсена — это эстет, утонченный убийца-гурман, холодный и расчётливый скандинавский типаж. Нет смысле спорить кто из них лучше — они совершенно разные, и каждый великолепен по-своему. Единственным небольшим минусом сериала я бы назвал то, что видения Уилла Грэма иногда становятся чересчур сюрреалистичными. Хотя, может для кого-то это и не похажется минусом. Вывод: отличный сериал, с полной уверенностью рекомендую к просмотру.Скрыть

Еда — как изысканное наслаждение. Ум — как главная черта мужской сущности. Безумие — как точка притяжения. Убийство — как вид искусства. То что отличает этот сериал от остальных киноверсий истории Ганнибала — удивительно проработанная эстетика, и метафорический подход к сюжету. Этот сериал определенно не оставит равнодушными людей с доминирующим визуальным восприятием. В то же время, философские размышления и психологические манипуляции занимают далеко не последнее место. А обычные диалоги главных героев, порой интересней чем изысканно в...ыстроенная сцена убийства. Удивительное сочетание Декстора и Шерлока. Главная ошибка зрителя — ожидания стремительного развития событий. Сюжет как и доктор Ганнибал, предпочитает двигаться медленно, раскрываться постепенно, продумывая и анализируя, ставя на качество а не скорость, получая удовольствия от каждого действия. Вторая ошибка которую совершают зрители — попытка сравнить Ганнибала-Хопкинса и Ганнибала-Миккельсона. Несмотря на то что это один и тот же персонаж, в каждой из версий он обладает иной окраской. Вы ведь не станете сравнивать картины Гойи и Моне? Оба они писали маслом, но результаты кардинально разные ибо эстетика и направления несравнимы. Доктор Ганнибал Лектор (Мадс Миккельсен) — молодой и привлекательный мужчина, с аристократичными манерами, сдержанный и элегантный, уверенный к себе мясник-психиатр. Этот образ настоящего джентльмена создает конфликт в зрительском восприятие когда наружу прорывается его черная сторона что открывает нам в чем заключается его истинный «вкус к жизни». Получать удовольствия я движения по краю лезвия, предугадывать и манипулировать, убивать а затем скармливать мясо жертв своим новым друзьям. Последнее преподнесено не как факт, а вероятность. Но ощущение реальности этой вероятности настолько сильна, что достаточно лишь намека что б поверить в это. Уил Грем (Хью Денси) — специальный агент ФБР обладающий даром визуализации преступления и психологической инкарнацией преступника. Сегодня, данный трюк не новинка для кинематографа, однако то как это снято и преподнесено (цвет, свет, монтаж) не может не захватывать и не погружать зрителя в атмосферу безумия. В целом, сериал представляет собой битву этих двух умов, где каждый считает себя кукловодом а остальных лишь своими марионетками. Словно затянувшаяся игра в шахматы, с многочисленными ходами и комбинациями, потерями и неожиданными приобретениями (когда пешка становиться дамкой), она ведет нас к долгожданному эндшпилю, вот только в чьих руках будет преимущество? Это дикое напряжение, заставляет пребывать в постоянной готовности сменить роль защищающегося на нападавшего и наоборот. 9 из 10Скрыть

Мне, как и любому поклоннику творчества сэра Энтони Хопкинса, было трудно удержаться от параллелей при просмотре сериала «Ганнибал». Кому-то это может показаться нечестным, а рецензия предвзятой однако создатели, выбрав имя антогониста, сами заявили о готовности если не потягаться с оскароносным Лектером, то как минимум достойно рассказать его историю. Получилось так себе. Дело даже не в разнице актерских талантов и весовых категорий Энтони Хопкинса и Мадса Миккельсена, хотя она колоссальна. По просту говоря, сериальный Ганнибал скучен. В ф...ильмах (заметнее всего, конечно, в Молчании ягнят) само присутствие Ганнибала в кадре лишает зрителя чувства безопасности и комфорта зрительного зала, он буквально излучает опасность, один взляд в его глаза не оставлет никаких сомнений в том, кто перед тобой. Животная сущность его личности слишком сильна, никакая маска не в силах полностью скрыть её. Любая эмоция на его лице отсвечивает скрытой, несмываемой злостью. И вместе с тем, он обладает некоей тёмной харизмой, притягательностью бездны, очарованием мрачного шедевра. В отличии от Хопкинса, лицо Миккельсона не выражает ничего. Его герой с равным успехом мог бы быть не серийным убийцей-каннибалом, а адвокатом или врачом, брокером или страховым агентом, такая актерская игра подойдёт для всех. Хотя возможно в этом виноват не он, а авторы сериала, не сумевшие создать подходящую сюжетную среду для раскрытия своего Лектера. Ибо большая часть истории проходит без его участия, и по настоящему «лектерских» моментов катастрофически мало, и они скорее выходят из ряда вон и вызывают удивление, чем добавляют штрихи к образу, настолько неправдоподобен Миккельсен. В отсутствие таланта и харизмы антагониста, саспенс пытаются создать операторской работой и тревожной музыкой, в лучших традициях конвейерных триллеров. 6 из 10Скрыть

Начну с того, что начала смотреть сериал отстраненно от фильмов и книг, воспринимала скорее как отдельный продукт, не экранизацию, а интерпретацию. В целом я за реализм, но в этот раз с легкостью удалось закрыть глаза на уж слишком гиперболизированные способности воспроизведения событий Уильяма Грэма, возведенную в абсолют педантичность Ганнибала и непроглядную тоску поглотившую всех персонажей. Все это очень хорошо состыковывалось с общей атмосферой и сюжетом. -Ниже есть описания образов из сериала изобилующих частями тела.!- Кроме обще...го сюжета есть несколько подсюжетов-расследований, что вовлекает в просмотр еще больше. А если бы этих дополнительных сюжетных линий не было бы? Ответ мы получили в третьем сезоне. Если первые два сезона сериал пошел на ура, то третий (пока три просмотренные серии) меня вгоняет в ступор. Нет, дело вовсе не в убийствах и расчлененке в slow-mo, не в кусках освежеванного тела двигаемых компьютерной графикой — подобных образов, порой и более «шокирующих», хватало и в первых двух сезонах. Но в третьем, явно поставили ставку больше на «шок фактор» свисающих с потолка внутренностей. И, по крайней мере в моем случае, промахнулись. Увы, я никогда не чувствовала ни восторга, ни отвращения от увиденных в первых двух сезонах человека-оленя, трупа с ульем, трупа девушки в сечении, скульптуры из конечностей и пр. До третьего сезона это все было уместно и приплетено к сюжету. Но в третьем скорее сюжет поставлен на службу картинке — уже не столько важно почему вы видите пулю разносящую череп настолько медленно, что вы видите как зубы прощаются с челюстью. Создатели считают, что вам интересно просто смотреть на это, вы, видимо, от этого получаете удовольствие или же дергаетесь в паническом ужасе. Дело даже не только в анатомическом изобилии. В третьем сезоне вы еще больше наблюдете как персонажи кушают, как они томно смотрят на поезда, забирают пакеты с продуктами, просто сидят. Это не всегда жевание пленки — порой в этом есть какой-то символизм, как, например, с поездом, когда персонаж как бы раздумывает сбежать ли этим поездом аль нет — я все это понимаю, но я в это не вовлечена. -Анатомические подробности кончаются!- Персонажи. Опять таки, вынуждена разделять на до и после третьего сезона. Нет, игра актеров, да и сами персонажи не изменились — изменился антураж. Сверх сдержанность Ганнибала и сверх нервозность Уильяма смотрелись органично в контексте расследований. Честь и хвала второстепенным персонажам, которые создали очень благоприятный фон для этих двух и помогли им раскрыться больше чем они смогли бы в одиночку. Но вот наступил третий сезон, а вместе с ним и осознание, насколько скудны эти персонажи. Второстепенные персонажи в третьем сезоне вводятся в основном чтобы Лектеру было чем поужинать. Без нормальных второстепенных персонажей мрачность превратилась в уныние. Расследование преступлений и даже погоня Уильяма за Ганнибалом существенно приглушены и то, что раньше смотрелось уместно, теперь выглядит просто до боли неправдоподобно. Напрашивается упоминание Ганнибала в исполнении Хопкинса: он холоден, сдержан, но в кульминационные моменты он проявляет эмоции. Миккельсен же даже в самые пиковые моменты гнушается пошевелить хоть одним мускулом лица, и все оттенки персонажа выражает поворотом шеи — чем больше наклон головы, тем сильнее Лектер доволен/удивлен. Не удивлена, что после премьеры третьего сезона канал NBC не продлил сериал. Первая серия потянула количество зрителей второго сезона, но уже вторую посмотрели только половина тех, кто видела первую. Это ведь не та публика, которая смотрит примитивные ситкомы, а половина тех, кто смотрел первые два сезона. Итак, смотреть первый и второй сезоны рекомендую если вы способны закрыть глаза на преувеличения, вам интересны расследования, вы переносите изобилие расчлененки. Третий сезон смотреть рекомендую если вам понравилась картинка в первых двух сезонах и все эти зрелища вызывали у вас реакцию большую чем мой «meh», вы не против серьезных авангардных вкраплений, вам нравятся именно персонажи Хью Денси и Мада Миккельсена.Скрыть

(трагедия в трех цветах с неуклюжим авторским дополнением) Мир его ловил, поймал и подавился им. Смарагд Я видел первый сезон «Ганнибала». Я был восхищен. Наверное, более всего тем, как смело сериал интегрировал эстетику великого социопата в окружающий его мир. Там было несколько аспектов. Прежде всего — визуализация (или даже материализация) безумия через образы, физические состояния и вещи. Как пример — абсолютно потрясающая и в той же мере сюрреалистическая «колонна смерти», столб, художественно украшенный частями тел, стоящий на фо...не чего-то синего и холодного. Второе. Граница яви и вымысла для отдельных персонажей (более Уилла Грэма) была подточена, кое-где — стерта. По ходу действия зритель не всегда мог понять (как не мог понять и сам Грэм) галлюцинация ли происходящее или плод трудов очередного спятившего убийцы. Был интересный ракурс подачи (раскрытия), прежде всего самого Лектера, через восприятие (эмпатию) Грэма: такое посредничество делало психоанализ и весомее, и увлекательней, и естественнее. Была безжалостная интеллектуальная дуэль. Были чувство стиля и лоск (скорее в визуальной части), смелая идея и отличное воплощение. Чего там не было, так это самого Ганнибала. Вернее, он был везде и нигде: распыленный и растворенный в каждой детали сеттинга, отбрасывавший тень на каждого персонажа, выглядывавший из-за портьер и отражавшийся в начищенном до блeска хрустале, проявлявшийся в каждом новом убийстве. Мадс Миккельсен — это просто часть, лицо или фасад. Ганнибалом Лектером был весь сериал. Свинец Второй сезон — прекрасное и печальное зрелище. Да, больше зрелище, чем действие. Сериал увядал, как увядают цветы к холодам: все, что радовало зрителя, по капле оставляло шоу. Блюда стали изысканней, сервировки — сложнее, убийства — изощренней; взаимодействия персонажей — и глубже, и тоньше (порою доходя до меры искусственности), все так. И можно назвать это жадностью, можно — неведением, но авторам захотелось большего. Однако вы не можете дать больше, если до того выложились по полной. Поддерживать уровень — одно, но если решитесь вести по нарастающей, будьте готовы к обвалу. Планка первого сезона — высокая планка, а за (или, быть может, «над») ней ждала только пошлость или, по крайней мере, преступная неестественность. Нельзя увеличивать градус безумия, начисто не оборвав связей с реальностью. И что в итоге? Вариации на тему снов психопата? А где же человек над толпой? Где толпа? Была и другая проблема: сценарий начал поедать себя. (Что оказалось заразным для некоторых персонажей.) Появилась ненужная мелодраматика — верный признак нехватки материала. Сюжет зациклился на одних и тех же героях, которых просто ставил в новые и новые ситуации, тогда как другие (герои и ситуации), напротив промелькнули тенями самих себя (например, Мейсон Вёрджер, через которого Харрис построил большую часть третьей книги). Некоторые события растянулись мучительно, как званный ужин, другие — пронеслись мимо, нарушая, как кажется, само художественное время сериала (например — сюжетный ход с беременностью). Ближе к финалу повествование, холодное и отрешенное изначально, окончательно отдалилось от зрителя. Так наступил третий сезон. Арамант Из обрывков и образов, из причудливых изгибов времени и пространства в золотые интерьеры богемной Италии (иногда — Франции, поди разберись) вывалили кусками, склеили и подали к столу новые серии. Сказали: «Чу! Это эстетизм, это постмодернизм или Возрождение — все сразу — наслаждайся, радуйся, зритель!» Но правда в том, что непередаваемо трудно выловить очертания происходящего из неподатливого тумана формы. Правда в том, что, как точно заметил внезапно очутившийся в условной Флоренции Уилл Грэм, Ганнибал не бог. Ганнибал не может объять собою мир (даже вымышленный), а мир не в состоянии выдержать вездесущность прославленного каннибала. Идея, слишком большая для тех, кто пытался ее воплотить, раздавила шоу, подчинив себе любые его аспекты. Можно было бы сказать, что материал обезумел вслед за своей центральной фигурой… вот только Ганнибал безумным никогда не был. N`B Режиссерам, приставленным к тому, что можно назвать трилогией, — особенно Демме — улыбнулась творческая удача: Энтони Хопкинс в роли оказался более похожим на Лектера, чем сам Лектер. Не требовалось никаких пояснений: авторы могли спокойно развивать действие, а зритель — наслаждаться персонажем. Чего не знали последующие постановщики, и, быть может, не уловил сам Томас Харрис — что Ганнибал крайне однозначен в своей неоднозначности: его не стоит ни трактовать, ни пытаться «раздеть», раскрыть до конца. Были написаны три прекрасных книги, вторая из которых, наверное, прекраснее других, и в них Ганнибал оставался почти не тронутым. Все попытки психоанализа упирались в тот самый ужин, с бобами и чудесным кьянти… Но писатель чуть позже сам открыл этот ящик, оголив свое детище в угоду диванным психиатрам. Получилось не просто плохо — пошло, банально и гламурно. Сериал же мог бы стать элегантной вариацией на тему (какими бывают современные прочтения классики), а стал грозным предостережением как авторам, так и зрителям: если рассудок и жизнь дороги вам, не пытайтесь заигрывать с Ганнибалом Лектером.Скрыть

«Ганнибал» занимает уникальное место в ряду кинематографических произведений, и, безусловно, выдающееся — в жанре сериала. Он является постмодернистским римейком как романов Томаса Харриса «Красный Дракон», «Молчание ягнят», «Ганнибал», так и одноименных фильмов, в которых роль доктора Ганнибала Лектера исполнил Энтони Хопкинс. Канва детективного повествования, которой обрамлена фабула сериала, хорошо знакома. Она строится по достаточно типичному образцу фильмов категории «хоррор», где в атмосфере урбанистического нуара неуловимый маньяк сов...ершает свои убийства. А по его следу идет детектив, обладающий нестандартным мышлением и выдающимся чутьем. Эта серийная упаковка серийных маньяков и свидетельствует о постмодернистском характере этого произведения, благодаря стандартной схеме сюжета доступного и привлекательного для массового потребления. Чтобы избежать повторов, взаимоотношения персонажей раскрываются с привнесением оригинальной трактовки: в сериале журналист Фредди Лаундс — женщина, а Ганнибал — психотерапевт Уилла Грэма. Этим обеспечиваются рейтинги. Что же касается внутреннего содержания, то «Ганнибал», судя по количеству цитат и реминисценций, отсылающих к классической литературе, классической музыке, а также различным философским и психологическим школам (в основном, постклассическим) явно предназначен для элитарного зрителя: «Мы — углеродный ансамбль», «Я отказался от добра и зла ради бихевиоризма», «Структура грибницы отражает человеческий мозг — сложную сеть связей», «Форель — ницшеанская рыба. Ее дикое существование особо отражается во вкусе и аромате. Мы примем этот опыт и он нас изменит. С этой точки зрения, мы все — ницшеанские рыбы», «Слова живые. У них есть индивидуальность, точка зрения, замыслы. Они охотятся стаей». Наиболее интересным пластом смыслов, заложенных в сериале через символический ряд, является его мифологическое содержание. Образ Рогатого Бога, воплощающего в себе мистическое единство охотника и его жертвы, проходит сквозь все серии. Этот мифологический мотив мы видим в палеолитической живописи (пещера Труа-Фрер, изображение первобытного шамана), в боге Кернунне кельтской мифологии (рогатое божество на бронзовом котле из Гундеструпа), в герое английского фольклора Херне-Охотнике (образ, восходящий к вышеупомянутому Кернунну), в печати Повелителя зверей Пашупати (Мохенджо-Даро). Миф о Боге-Олене, воплощающем две ипостаси — преследователя и добычи, восходит к каменному веку, как и мотив каннибализма. Собственно, в одной из серий напрямую упоминается о широко известном факте каннибализма в первобытной культуре, подтверждаемом археологическими свидетельствами, а также о популярной антропологической теории исчезновения неандертальцев вследствие пищевых пристрастий наших предков-кроманьонцев. Помимо всего прочего, «Hannibal» — наиболее совершенный из виденных мною сериалов по цветовой и композиционной эстетике кадра. К третьему сезону режиссеры с наслаждением шлют куда подальше массового зрителя и разворачивают перед нами художественное полотно, где главенствует принцип «искусство ради искусства». Диалоги становятся все более отвлеченными, или, с другой стороны, происходящее служит лишь дополнением выражаемых в диалогах концепций. Зрительный ряд уводит нас все глубже, к субъективным переживаниям героев, где фантасмагория изображаемого служит метафорой происходящего во внутреннем мире. Пожалуй, для завершения здесь лучше всего подойдет цитата из еще одного классического произведения нашей эпохи: «Слишком дикий, чтобы жить, слишком редкий, чтобы умереть».Скрыть