Меланхолия. Все комментарии

Садилась смотреть фильм, ожидая заранее чего-то этакого. У Ларса фон Триера в принципе нет простых фильмов, вот и не загадывала. Самое первое впечатление — это музыка. Музыка отлично подходит картине, такая же торжественная и тревожная. За саундтрек однозначно плюс. Напряжение нарастает чуть ли не с самых первых минут. Хоть герои и шутят, и выглядят достаточно счастливыми, но уже ощущается некая необратимость, безнадега. Весь воздух этим пропитан. Сама атмосфера свадьбы, в которой все время что-то идет не так, как планировалось, напоминает э...такий «пир во время чумы». В целом, фильм невероятно сильный, энергия из него так и прет. Честно говоря, когда показали Меланхолию, огромную, неумолимо надвигающуюся над горизонтом, что-то екнуло внутри. И от ее вида, и от того гула, с которым она приближалась. Главные героини не особо впечатлили, все было естественно, но не более того. Однако на финальных кадрах при виде Клэр защемило сердце. Как вывод: фильм тяжелый, очень тяжелый, но его обязательно НАДО увидеть. 7 из 10Скрыть

Ларс фон Триер неоднозначная фигура в современном искусстве. С одной стороны — необычные произведения кинематографического искусства, с другой — несдержанное поведение самого мэтра при общении с журналистами. Все это привело к тому, что имя этого режиссера сейчас известно практически всем. Но судить о Триере-человеке предоставим жадным до сенсаций журналистам, куда более интересно поговорить о Триере-художнике. Новая кинокартина датского режиссера повествует об очередном конце света. Но кого сейчас этим можно удивить? Ларс фон Триер смог. Фи...льм необыкновенен. Он проникает в самые потаенные уголки сознания, вызывая чувства, похожие на название картины. Уникальная атмосфера возникает от гармоничного сочетания множества элементов. Композиция кадров зачастую рождает забавную симметрию антогонистических сущностей. Например, свет фонаря в одном углу экрана и свечение надвигающейся планеты в другом. Замедленные съемки контрастируют с суетливой дергающейся камерой, снимающей в реальном времени. Герои фильма также противопоставлены друг другу. С одной стороны — Джастин, ведущая себя странно и сумасбродно с точки зрения нормального человека, и расчетливая и прагматичная Клэр, хватающаяся за жизнь и благополучие. Особой дополняющей составляющей является музыка Рихарда Вагнера, божественно звучащая на фоне космической катастрофы и гибели всего живого во Вселенной. Весь фильм — это свидание Жизни и Смерти, в самом глобальном их понимании. Свидание, после которого не останется ни той, ни другой.Скрыть

«Не малахольная! Не малахольная! Как ты можешь так говорить? Да, ее мало холили, мало лелеяли. У девушки были трудные детство, отрочество и юность. Вот и стала меланхольная». «Да я вообще-то…» «Сначала кубики бросила и очутилась в игре, а из коробки то дикие звери вылезали, то хищные охотники с ружьем. Тут не только ребенок, а взрослый перепугается. Когда подросла — опять не она виновата: вроде человек попался надежный, с положением, пирожными закормил. Не успела оглянуться, восставший народ уже гильотину затачивает. Как тут радостью жизн...и пропитаться?» «Когда я написал «малахольная», я имел в виду…» «Вот познакомилась с симпатичным парнем — хорошим, добрым. Вдруг — спускается на паутине головой вниз и губки тянет для поцелуя. Тут у кого угодно меланхолия начнется. А ты говоришь — малахольная. Зря». «Кирстен Данст я таким словом никогда бы не обидел. Я бы ее вообще не обидел». «Зачем ты тогда написал — малахольная?» «Это я про картину». «Картину?.. Фильм? Фильм Ларса? Фон? Триера?» «Все души прекрасны, даже пребывающие в меланхолии, потому что у них есть возможность из нее выйти. А он не дает шанса… Нужно двигаться, а меланхолия — это бездвижимость… Только то произведение искусства может быть великим, которое будоражит, толкает идти, бороться, а не смакует бездвижимость. А раз оно не великое, значит — мела… мала… Я путаюсь, потому что меня немного смущает кольт сорок пятого калибра, который ты на меня наставил». *** И еще долго слышались выстрелы, топот ног и крики: «Малахольная!» «Не малахольная!» «Меланхольная!» 5 из 10Скрыть

«Enjoy it while it lasts» — гласит слоган фильма, что в переводе на наш отечественный язык означает «наслаждайся этим, пока оно заканчивается». Не стоит искать в данном слогане много глубинного смысла, хотя из пальца-то высосать еще и не то можно: основных месседжей в сравнительно новом творении мастера два, и каждому из них отец фильма бережно и справедливо уделил примерно равное время, точно разделив фильм на две части, назвав их соответственно именами двух главных героинь фильма: Джюстин, которую великолепно сыграла прелестная Кирстен Данст,... и, всё же немного второстепенная сестра Клэр, играемая любимой Ларсом Шарлоттой Генсбур, в окончании чьей фамилии таинственным образом пропала скромная буква «г», произносимая по всем правилам родного ей, то есть английского языка, но скорее всего забытая из-за французского происхождения отца. Части соответственно являются антитезийными отражениями сильных сторон своих заглавных героинь: первая часть, с именем Жюстин, повествует о проблемах социальных, или лучше сказать мирских, а вторая соответственно о проблемах духовных, и реализовано это одним универсальным для всех людей способом: у героев отбирают всё, что у них есть, но перед этим сообщают им об этом, оставляя им парой неоднозначных фраз хлипкую надежду, что внезапно передумают и герои наши останутся нетронутыми восвояси. Композиция построена именно так, как я и оповестила здесь читателя, надеясь что это не послужит хорошим спойлером перед просмотром этого фильма, но я так же заранее предупреждаю, что фильм так и начинается — с апокалипсиса — а всё, что идет позже, для сюжетной составляющей не имеет особого значения, поскольку финал зритель всё же знает. За это поблагодарим ощетинившегося в последние годы на критиков Триера, но не меня. Как я уже и сказала, фильм, иронично для себя и сатирично для зрителя, начинается с апокалипсиса, чем режиссёр вполне прозрачно намекает нам о том, что в данной картине основным блюдом является отнюдь не сюжет, а то, что он под собой подразумевает, и эмоции, изображаемые актёрами, если проникнуться которыми, вполне можно и расплакаться. Первая часть собственно рассказывает о неудавшейся свадьбе Джюстин и ее жениха, роль которого настолько формально, что его имя запомнить удастся только самым ярым фанатам его/Триеровского творчества. Героиня Кирстен Данст разочаровывается в себе, в родителях, в обществе в целом а позже и во всей жизни, что подталкивает ее на дюже безрассудные поступки. Она мечется от своих истоков к своему будущему и обратно, и, так и не сделав выбор меж двух зол, смиряется с участью, уготовленной всей жизни и значит ей в том числе: смертью. Вторая часть, вкратце, повествует о борьбе Клэр, ее сестры, с самой собой и надвигающимся финалом. Здесь говорить без спойлеров не о чем, так что оставлю эту тему. Стоит только сказать, что вторая часть намного более жизнеутверждающая, чем первая, и выводы могут показаться очень неоднозначными. Актёрские работы, выполненные в фильме, буквально все заслуживают похвал. В принципе, можно придраться только к уже буквально заезженной Триером Генсбур: она настолько часто снимается у него, что ее уже тяжело воспринимать как персонажа, лишь как актёра, из-за чего лично у меня были проблемы с восприятием ее роли. Со Стелланом Скарсгардом такого еще не случается, но с в Нимфоманке уже чуть-чуть проявляется. Наверное Ларс просто очень любит этих актёров, благо есть за что, словно Нолан Бейла. Со сценарием маэстро, как всегда, не подкачал: его работа как режиссёра и сценариста до сих пор вызывает шок и трепет. Остаётся только надеяться, что фильмы такого качества не уйдут из фильмографии Ларса вслед за его молодостью, как это было у многих режиссёров современности. 9 из 10Скрыть

Не поняла я высокого искусства Ларса фон Триера. Больше двух часов мне было откровенно скучно. Не похожи на родных сестёр Шарлотта Генсбур и Кирстен Данст. Не кажется интересным наблюдение за чьей-то депрессией. Скорее миру нужен рецепт выхода из депрессии, а исследование депрессивного состояния следует оставить профессиональным психиатрам и не снимать художественных фильмов по нему. Достаточно хорошо показано депрессивное состояние — состояние густого киселя вокруг тебя, из которого трудно выбраться, да и интереса к этому нет. Не депр...ессии от негативных событий в жизни, а депрессии как неконтролируемого психического явления. Да, я узнала это состояние, увидела его в сёстрах Жюстин и Клэр, но мне вовсе не хотелось вспоминать своё такое состояние и я бы предпочла не видеть его в фильме. Сюжет: Жюстин счастлива со своим женихом, радуется свадьбе, но негативная речь её матери о браке выбивает её из колеи. Она понимает, что её счастье может не продлиться вечность, оно эфемерно и непостоянно. Это пугает её и вырывает из реальности. Она больше не хочет находиться рядом с супругом, изменяет ему со случайным малознакомым человеком и избегает торжественного празднования. Из успешного создателя кинороликов Жюстин резко превращается в растение и только её сестра Клэр согласна принять её в этом состоянии. Затем картинка меняется. К Земле приближается мертвенно-голубая планета Меланхолия и столкновение планет грозит гибелью биологическим видам Земли. Этого панически боится Клэр, ведь у неё растёт маленький сын. Клэр даже приобретает отравляющие таблетки для того, чтобы её семья не застала гибели планеты. Согласно задумке режиссёра в этот момент «просыпается» Жюстин, которая действует относительно разумно и успокаивает Клэр. Смотреть фильм стоит только при полной уверенности в стабильности своей психики. 5 из 10Скрыть

Как многие помнят, в христианском богословии уныние — один из семи (восьми) главных грехов… Я бы скорее назвал это не грехом, но заблуждением или нездоровьем, однако вот распространение уныния — это уже считаю действительно грех. Посему Триера и не люблю. Зачем же смотрел тогда? — зададут мне справедливый вопрос. А вот решил проверить, что сильнее: меланхолия герра Триера или моя неизбывная способность не чахнуть под гнетом многочисленных печалей мира сего. По счастью, я опять вышел победителем из этой нелегкой схватки. А на самом деле: враг...а нужно знать; и если на врага слабого тратить время не обязательно, то на врага сильного приходится… В целом, меланхолия Триера совсем не уникальна, и среди людей мира искусства, увы, встречается нередко. Однако не каждый может себе позволить снять недешевый полнометражный фильм, да еще с блестящим актерским составом, посвященный лишь своему унынию. А попутно — художественной иллюстрации заурядного в психиатрии факта о том, что склонный к депрессии человек в стрессовой ситуации зачастую ведет себя более спокойно, нежели психически уравновешенный в обычной жизни. Стоит ли говорить о том, что фильм вовсе не об апокалипсисе? Эта весьма популярная в искусстве последних лет тема послужила лишь мрачным фоном для передачи внутреннего мрака человека. В последние годы многие режиссеры «подгоняли» к многострадальной Земле невесть откуда взявшиеся планеты; при этом с астрономией и физикой никто, конечно, не считался. А кстати зря: одни следствия изменения гравитации могли бы послужить разнообразным материалом для создания многочисленных спецэффектов. Ну да ладно: главное было создать интригу, дальше на первый план должно было выходить собственно режиссерское мастерство — это же кино, как-никак. И тут Триеру нужно отдать должное: о научной абсурдности нахождения такого тела как Меланхолия рядом с Землей — в свете обычного хода физических явлений на нашей планете — зритель практически не думает: настолько однозначно на первом плане повествования звучит тема краха всего человеческого. Только если режиссеры обычно заставляют своих главных героев печалиться по поводу кончины жизни на Земле, то Триер безусловно упивается этим фактом. Такой уж он человек, Триер — человек, который не любит людей, но обожает своё душевное расстройство. И меланхолия его настолько убедительна в своей герметичности, что начинаешь верить, что и фильм снят не для зрителя (людей то бишь), а ради собственно самой меланхолии Триера. Это как нанесение душевнобольным телесных повреждений самому себе — не для того, чтоб жалели или лечили, а для упоения болезнью… Триер, безусловно, блестяще справился с передачей зрителю гнетущего его уныния, однако художественной новизны картина лишена. Уже начинающая раздражать нервная, не находящая себе покоя и точки привязки камера; строго отмеренные, геометрически выверенные ракурсы натурных съемок; нарочитая контрастность объекта и фона — всё это выглядит использованным тем же Триером много раз. Наконец, характерное музыкальное сопровождение: восьмиоркестровый, давящий Вагнер, «Тристан и Изольда» которого лишены тонического стержня. Что и говорить: для вертолетной атаки («Апокалипсис сегодня») Вагнер был очень хорош… Помимо моей музыкальной неприязни к Вагнеру, не могу отделаться от мысли, что сей композитор был отъявленным человеконенавистником, ибо антисемитизм есть одна из форм оного. Кстати, труд Вагнера «Еврейство в музыке» запрещен к печати и распространению в России, как экстремистский. Не удивительно, что меланхолия Триера, возведенная им на пьедестал поклонения, рождает у самого автора откровенную мизантропию. И последняя выплескивается из него уже совсем отвратительными формами: имею в виду небезызвестный скандал в Каннах после намека Триера о том, что ему понятно стремление гитлера к уничтожению людей. Триер конечно попытался замазать инцидент и вроде как принес официальные извинения участникам и организаторам, однако ныне он демонстрирует одетую на себя черную футболку с эмблемой Канского фестиваля и словами под ней: «Persona non grata». И на этой фотографии Триер, наконец, победоносно улыбается… А это заставляет задуматься над безобидностью игр в уныние: если от меланхолии до мизантропии один шаг, то от мизантропии до геноцида уже полшага…Скрыть