Ученик. Все комментарии

Трудный подросток Вениамин находит ответы на все вопросы о жизни, вселенной и всего такого в Библии, тем самым начиная свой крестовый поход против безнравственности, теории Дарвина и уроков полового воспитания. Умело вычленяя подходящие его намерениям цитаты, прикрываясь непогрешимостью святого писания, он мастерски манипулирует сознанием окружающих его людей. И не думает останавливаться на достигнутом, разрушая все больше и больше судеб. У Серебренникова в предыдущих, действительно хороших работах, был один, на мой взгляд, изъян: обилие фор...мы ради формы и излишне карикатурные персонажи не позволяли нырнуть в выстраиваемое действо с головой. И даже громкий успех «Ученика» в Каннах не помешал сохранять опасения перед походом в кинотеатр. Благо, эти самые опасения оказались напрасными. Идеально адаптированная под российские реалии пьеса немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга, словно лакмусовая бумажка обнажает то мракобесие, что укоренилось в сознании обывателя. Неспособность услышать голос разума, круговая порука и отсутствие собственного мнения уже давно ассоциируются с повседневностью. Религия, христианская церковь и псевдо-вера позволяют сполна насладиться этим срезом общества. Когда научные открытия подлежат благословению батюшки, когда 15летние юноши и девушки по-прежнему в глазах взрослых «испуганные мальчики и девочки», когда нетерпимость возведена в абсолют, тогда и будут появляться подобные «пророки-Вениамины», несущие меч, а не мир. И примеряющие мелом нарисованный нимб. Конечно же, технические огрехи есть. Где-то на пост-обработке, где-то в логике. При желании, зацепиться можно. Только вот именно не хочется. Мы имеем дело с одним из лучших, если не самым, российским проектом современности. Там, где Быков и Звягинцев режут по живому, буквально заставляя устремиться в ближайший магазин за бутылкой водки, Серебренников притчей усаживает в домашнее кресло с целым ворохом мыслей. Крайне аккуратно обыгрывая Библейские цитаты, режиссер стремится примирить верующих и атеистов, никак не обратное, как может показаться по трейлеру и синопсису. Голос разума, но не Бога, звучит в голове. Не стоит это забывать. п. с. и исходящая от МинКульта инициатива с запиликиванием матов очень и очень удачно ложится на идею «Ученика». И вышеупомянутые субтитры просто до истерики доводили. п. п. с. а вообще, правда грустно. Интересно, выберемся ли из мракобесия? Или так и будем совмещать его с джазом?Скрыть

Прямолинейный до неприличия. Прямолинейный не в том плане, что опять мол обнажает, какую-то якобы российскую действительность, совсем нет. Я вообще против теорий всяческих заговоров. Среди параноиков нашей страны уже появилась целая традиция — как только выходит авторское или просто не очень широко прокатное кино — на него сразу вешают какие-то политические ярлыки. Мол посмотрите, как мы живем. Да блин, нормально живем, кино вообще не об этом. Говоря прямолинейный я прежде всего подразумеваю очень ярко выраженную авторскую позицию в которой... все четко, полярно, с добром и злом никакой путаницы: есть проповедник, есть псевдопроповедник и есть ученик (он же мученик, хорошо, что не очень светловолосый, сохранилась хоть какая-то надежда на искупление и на то, что жертвенный алтарь останется пуст). Серебренников даже не пытается зрителя путать — кто из них кто становится понятно уже через 20 минут. В остальном все так же, по солдатски: все роли и реплики прописаны до запятой и кадр очень напоминает театральную сцену — в кадре никогда нет никого и ничего лишнего, ничего, что могло бы внести неоднозначность в зрительское восприятие, в кадре всегда только то, что там должно быть. И все это как-то стерильно, что ли. Да, я уважаю подобный труд, невооруженным глазом заметно, что авторы прекрасно представляли себе то, что хотят получить и получили это. Никакой халтуры, все потрудились на славу и, признаюсь, это было интересно смотреть. Но я не люблю такое кино, в котором позиция автора однозначно ясна и зрителю в ней места совершенно нет, даже учитывая что я разделяю заложенную нравственную составляющую и придерживаюсь тех же взглядов, что и автор. — Это пригодно для театральной сцены, — сказал один мой друг, и я с ним полностью согласен. Не для кино все это.Скрыть

Сразу оговорюсь: мой отзыв предназначен для неподготовленного зрителя, находящегося вне контекста т. н. Новой Драмы вообще, и драматургии Серебренникова в частности. Таковым являлся и ваш покорный слуга, по крайней мере в первые пятьдесят минут просмотра. Здесь пришлось остановиться, ибо количество несоответствий происходящего на экране с реальностью зашкалило напрочь. Ну а дальше давайте, как говорится, считать вместе. Как выяснилось, пьеса Майенбурга(отнюдь, кстати, не бесталанного драматурга) не просто взята автором за основу, а почти ме...ханически перенесена на нашу конфликтную почву. С весьма и весьма незначительными изменениями. То есть, произведение, взращенное в иной — европейской — социо-культурной проблематике плавно, с сохранением всех действующих лиц, перетанцовывает из Мюнхена в Воронеж, переодевшись в прыжке из сутаны в рясу. Понятно, что какой-нибудь палеолиберальный глобалист-демократ будет с пеной у рта орать, что чем мы разнее, тем одинаковее, а пубертат — он и в Африке пубертат. Только это неправда. Подросток, даже терминологически — не наше изобретение. А игнорировать геополитическую, историческую, культурную разнородность, это, простите, как кита называть рыбой. Однако, многие абсурдные сцены становятся гораздо понятнее. И потому, оставим в покое батюшку, сидящего на педсовете, «нормализацию» однополой любви, школьников-нудистов на «диком» пляже, и прочее, прочее, прочее… Но что же останется, когда немецкий психологизм с нотками гротеска, являющийся бесспорным достоинством «базисной» пьесы, разобьётся о суровый отечественный быт? Во-первых, остаётся недурная игра Исаковой и Скворцова, и это не стыдно признать. Вот и всё. А дальше, там где Майенбург открыто выстраивает пафос отрицания христианства, как атавизма и формы ненавистной всем постмодернистам коллективной идентичности, Серебренников пускается в предсказуемую полу-политическую сатиру на туповатых религиозных русских, крестящихся чуть ли не рефлекторно, и готовых идти за любым лжецом и фанатиком, обладающим убеждениями и харизмой. Думаю, смысл метафоры объяснять не нужно. К слову говоря, в таком прочтении мучеником выступает отнюдь не милый хромающий Гриша, а либеральная учительница на(кто бы удивился) мотороллере, прибивающая себя «к школе» в лучших традициях одного недавно бежавшего за границу «художника». Итог. «Ученик» — снятый на европейские деньги евро-ориентированный фильм о виртуальных русских, засунутых в европейскую проблематику. Как и «Рай» Кончаловского, европейскому зрителю он будет куда понятнее, и ближе, а значит обречен удачно пофестивалить, и снискать какую-нибудь славу для «отечественного» кино. Сам Майенбург высоко оценил адаптацию Серебренникова. О чем это говорит? О том, что образ нашего населения, его проблематики, внутренних отношений, представленный в картине и спектакле, СООТВЕТСТВУЕТ представлениям далеко не среднего, образованного европейца. Какими нас представляют европейцы попроще читайте в Welt, Figarro, или Rzeczpospolita. Нравится ли нам такой образ и такое кино, полезен ли он нашей культуре, правдив ли — вопросы открытые. От себя: по всем пунктам — нет. Ну а вы держитесь там… И смотрите.Скрыть

Фильм «Ученик», как я считаю, крайне неоднозначная картина. В этом фильме затронуты большинство современных проблем в ряду школа-ученик-учитель. И это не только проблемы полового воспитания, взаимоотношений и конфликты с учителями. В этом фильме затронута такая редкая проблема для современного российского кинематографа, как вопрос веры. Ещё нигде, кроме как в советском кино, этот вопрос не ставился так ярко и выражено. Причём сама вера в этом фильме не высмеивается и не пропагандируется, а замечательно показывается главным актером. Зрителю пред...лагается занять сторону судьи и оценить всю подноготную истинной веры. Причём выбор в этом случае предстоит сделать крайне неоднозначный, ведь вера главного героя возрастает по геометрической прогрессии и к концу фильма достигает своего апогея. В этой картине замечательно показаны и другие проблемы: нетрадиционная ориентация подростков, проблемы классической постсоветской семьи, проблема взаимоотношений на рабочем месте, вопросы чести и морали, а также многие другие. Стоит отметить потрясающую игру актеров, которой, безусловно, веришь с первых минут. Потрясающая режиссерская и операторская работа, несомненно, переносят зрителя в сам фильм, заставляя сочувствовать героям, переживать за них, а иногда и ненавидеть. В заключение могу сказать, что редкий отечественный фильм 21 века может заставить зрителя серьезно задуматься, но «ученик», безусловно, является той картиной, после которой остаётся много вопросов. 9,2 из 10Скрыть

Я не читал оригинальной пьесы Мариенбурга, но есть явные разночтения (читал отзыв протод. Кураева) — и перенесение в наш контекст не прошло без потерь для смысла. Поражает провокационная интонация, с которой Серебренников подходит к изложению темы: комментарии, оскорбления в адрес апостолов из уст героев и так далее. Если для авторской точки зрения важно показать, что права учительница биологии и психолог (они, по-видимому, совмещены), то этого не выходит — она там представлена чуть ли не жертвующей собой, а это тоже глупость. Что же, всеобщая ...глупость победила? И я все никак не могу привыкнуть к тому, что мнение героев может не совпадать с точкой зрения фактического автора, тогда как мнение и отношение постановщика к теме, вере и святости может никак не совпадать с его отношением к действительности. Пазолини уже пытался обличить «марионеточность властьимущих». Плохо получилось. Также и здесь — различимо желание шокировать, поспекулировать на проблемах, но трудноразличимо то, что за этим за все стоит, какое послание. Все глупцы, все неправы? (это наиболее объективная оценка, если буквально верить ситуации). Права учительницы биологии? Глупо. Прав Южин? Никак нет, исключено. Прав т. н. «отец» Всеволод? Тоже не может быть. При первом просмотре, который был крайне поверхностным — ну не мог я никак привыкнуть к тому, что со священными цитатами так запросто можно обойтись — я как-то больше всего сочувствовал директору школы. Больше всего на человека похожа. Да и оценки более объективные (странно только, что человек после пляски голышом не был изгнан из школы сразу же — и не передан на лечение, у нас бы так поступили, я думаю). В нашей традиции не очень принято хвататься за Библию вот так вот за всю подряд. Это выдержать довольно проблематично, текст-то непростой весьма (тем более, в школе). Допустим, это обличение для воцерковившихся или пробующих оное делание, или же проверка для сектантов — но г-н Южин полностью один. Далее, для его психологического расстройства характерно быть экстравертом, а не интровертом — он скорее будет замкнут в повседневности, но размыкаться до растворенности при возможности возникновения доверия, а не наоборот. Наконец, ему довольно мощно влетит от агрессоров класса — лидера никогда не ненавидят все, законы коллективного поведения все-таки никто не отменял. Далее, содомский элемент вычеркнули (верно, скорее всего). Вот тот случай с «исцелением» — это полезный эпизод, но его следовало подать иначе. Дальше — со священником-полусектантом (а РПЦ МП в спортзалах не служит) он спорить не стал бы и нападать на него тоже. Люди, находящиеся в таком состоянии благоговеют перед авторитетами, потому что инстинктивно все-таки идут к какой-то правде. Допустим, его не интересовала изначальная «определенность», «понятность» и «открытость всего до нас» — совершенно объяснимая реакция, но не до такой же степени! Наконец, в ницщеиста-убийцу он бы не превратился! Скорее, он пугался бы своего одноклассника подобно сартровскому Рокантену из «Тошноты», который почти панически боялся жалкого учителя с мыслями лангуста или краба в голове. Допустим, авторский метод — совпадение декларируемых внутренним человеком в каждом из героев целей — с плоским проговариваемым ими текстом, хорошо. Допустим, поступок каждого из них в кадре совпадает с реальной (простой, не онтологической) целью этого поступка, тоже хорошо (ну, кроме финала, конечно). Но герой не стал бы скакать голым при всех, система неких еще не осознанных священными — и критически реальными догм, почерпнутая из книг, становящаяся на систему неадекватных «правил», применимых в доме, все-таки не стала бы его подталкивать к столь агрессивной истероидной демонстрации — при всех. Он бы боялся коллектива, который легко нашел бы себе еще одну жертву, вместе с его другом. Поэтому — при матери — легко, а вот при всех — нет. Если он их стесняется (как в первом эпизоде), он не будет компенсировать этого бравированием на уровне половой психопатии. Допустим, у него нет этого первоначального табу из семьи (мать блудила с психиатром и присутствует при его нахождении в туалете), но я не думаю, что оно переносилось бы до такой степени на весь класс. А если бы он рискнул, то ему нашлось бы кому ответить. В нашем-то обществе, чтобы ему не намяли бока после такого поведения? Невозможно! В Германии — его вряд ли бы после «религиозных» деклараций рискнули преследовать, а вот у нас — да ничуть. Допустим, произносимые цитаты из Священного Писания — это нечто иллюстрирующее его психопатическое установление на этом пути (то, благодаря чему отец Олег Стеняев декларирует запрет на прочтение Библии вне даваемого наставления), но меня очень задевает их произнесение — как и у Тарантино в «Криминальном чтиве», так и здесь. (Я имею в виду их закадровое и внутрикадровое произнесение. Можно было ограничиться просто появлением текста, названием главы или строчки — как в «Ассе»). То есть по сути, эта ситуация, в-общем, невозможна в таком контексте. Фильм мог бы быть полезен как обличение, если бы не авторская интонация — издевательская, бравирующая своей безнаказанностью. В столь деликатном вопросе это недопустимо (в тот же грех впадает и Балабанов в двух последних фильмах, и Макдонах в маразматическом фильме, скромно озаглавленном «Голгофа») — даже отсутствие четкого ответа у великого Брессона в Le Diable Probablement мне непонятно! Может быть, меня подводит мое стремление к дидактике, не знаю. Есть показ действительных проблем, но он закопан настолько глубоко, что только при подробном анализе становится понятно, что это там вообще есть — и вообще может быть различимым. Как я уже говорил, если человек сподобился целиком прочесть Библию в столь ощутимо трепетном возрасте, на это нужна некоторая благодать, которой сопутствует Дух Божий (реального нисхождения и объяснений действий Которого как раз-таки не предусмотрено у протестантов! И это объясняет реальную почву для возникновения пьесы в Германии). В России же христианство — это наши многолетние корни. Вне внешнего идеологического «руководства» так далеко зайти невозможно. Стесняющийся человек не смог бы найти способ для сублимации и выплеска столь огромного потока агрессии — вне реального богообщения, а в этом случае все его поступки с момента открытия Священного Писания делаются полностью невозможными. Нельзя рану кромсать тупым ножом для масла трясущейся рукой — нужно всё залечивать аккуратно. Много проблем вокруг Церкви — но зачем подливать масла в огонь? Этот фильм может быть многим из нас обличением в различных грехах, но разглядеть подлинное зерно за неверными и очень пошлыми приемами, а также примитивным анализом клинической картины, рисунка поведения и незнания психиатрии, непросто.Скрыть

Руки чесались написать отрицательную рецензию. В фильме столько упущенных возможностей, что не хотелось прощать их такому опытному режиссёру, как Серебренников. Но, рассудив более взвешенно, я пришёл к выводу, что «Изображая жертву» бывает только раз, такое безусловное достижение возникает в результате вдохновения и того творческого прорыва, который случается в начале карьеры, когда кажется, что возможно всё: не оборачиваясь, шагнуть в мэтры и перешагнуть черту между хорошим режиссёром и классиком. Так вот «Ученик» — это очень типично занесё...нная над вечностью нога. Фильм сделан, безусловно, опытной рукой. Каждая актёрская работа продумана, в каждой есть свои каденции и моменты «таймлапса», когда раскрытие персонажа как бы демонстративно замедляется и он поворачивается перед нами на подиуме, освещённый светом режиссёрского внимания. Для главного героя — это момент, когда его одноклассница снимает с себя верх платья и пытается его соблазнить. Мы видим не только её подростковую грудь, но и как разбивается образ цельного аскета, который на себя нахлобучивает главный герой. Вообще же главный герой постоянно меняет маски: то в костюме аскета, то в костюме обезьяны. Самой большой неудачей, на мой взгляд, в изображении данного персонажа является то, что он возникает как бы из ниоткуда и тут же направо и налево начинает сеять смуту. Ни его мать, ни учителя, — вообще никто в школе не был готов к явлению героя. Косвенно режиссёр старается объяснить это словами другой героини — школьного психолога: мол, это «пубертат». Тут возможны всякие психологические вывихи, надо просто переждать. Ещё фильм разочаровывает своей «нерусскостью». Стойкое ощущение, что он снят не для нас с вами, а на экспорт, необязательно западный, а как будто для некоторого вневременного зрителя, который в будущем всё оценит, всё поймёт, поаплодирует в нужных местах и скажет спасибо. Хорошо, если бы так, если бы высказывание режиссёра, которым является фильм «Ученик», было значительно настолько, что весомость его смогла бы продлиться в будущее. Но вот эта замечательная сцена в учительской, где школьный психолог ведёт «разоблачительный» монолог. На фоне портрета Путина она — о! какая режиссёрская смелость! — она произносит слово «диктатура». Ах, как оригинально, как смело, как правдиво! Как буржуазко и экспортно-западно! Теперь европейский зритель будет думать, что он знает о русской школе почти всё. Что в ней есть вялотекущий, «достоевский» бунт, пока существуют такие продвинутые учителя! Фильм снят по пьесе немецкого автора. И очень похоже на то, что заведомо, заранее, на стадии обдумывания был сориентирован на западного потребителя. Элементы притчеобразности не способны полностью поместить антураж фильма в некоторое царство: вся эта притчевость выглядит, как попытка красивенько замазать нашу российскую действительность. Если в «Изображая жертву» это, на мой взгляд, выглядит архиудачно, то здесь становится просто попыткой перенести театральную атмосферу внутрь кинокадра. И выглядит это практически в каждой сцене неудачно. Гротеск, притчевость, заявленные автором, постоянно выруливают в российскую действительность, которую режиссёр пытается анатомировать по правилам гротеска, но выходит хиловато: чтобы всё выглядело как гротеск, надо идти до конца — не бояться использовать самые жёсткие сатирические приёмы (обнажёнка главного героя в этом контексте выглядит, как клоунада, а не сатира и вообще относится к одному из любимых приёмчиков режиссёра). Чтобы показать нашу реальность, зачем тогда постоянно отводить от неё глаза и подкрашивать притчевыми «красивостями»? В целом, автор сделал большой замах ногой, но неясно: это замах над вечностью, над пропастью или относится к тем жестам, которые делают пёсики на прогулке, чтобы пометить территорию…Скрыть