Исход: Цари и боги. Все комментарии

Я люблю фильмы драматические. Если объяснять совсем примитивно, то такие, где герои страдают. Душевно, эмоционально и т. д. Религиозный сюжет априори является сосредоточением драматизма. А уж в данном конкретном сюжете — его сверх меры. Но пустить слезу по ходу фильма я не смог ни разу, хотя настроен был более чем решительно. Попробуем сосчитать места, где я должен был облиться слезами. Принц египетский и Моисей выросли вместе, как братья, и вроде как один готов умереть за другого. После невнятной истории с обретением Моисеем своего род...ства (невнятность опять же в том, что это ведь был поворотный момент в его судьбе, а эпизод на экране проходит как выпитый невзначай стакан воды) они становятся смертельными врагами, а этого ни в игре актеров, ни в режиссере сцены ну никак не отражается. Ну или если быть точным — ну не произвело ни малейшего эмоционального впечатления ни на меня, на на весь зрительный зал — специально оглядывался. Ну а дальше уже все текло/катилось как жвачка. Ходил-бродил Моисей изгнанный из Египте по пустыням, вроде как чуть не при смерти был, а я откровенно скучал. Встретил девушку — вроде как семью обрел, а ни любви ни счастья не показалось. Специальная режиссерская задумка. И опять же — из семьи уходит, жену с дитём бросает ради призрачной (надуманной) цели — как стакан воды выпивает. Смотришь, и не понимаешь — зачем мне это вообще показывают. Чуть-чуть мурашки побегали только когда дело дошло до казней египетских там всяких разных. Но, опять же, показано все вроде бы красиво, а не хватило драматизма — народ гибнет, но не страдает. Как в компьютерной стрелялке — вроде проходишь уровень за уровнем, на счету уже куча жизней и очков с деньгами, только вот капитал этот виртуальный. В общем, я слегка подрасстроился. Особенно может из за того, что и актера главного я люблю, и режиссер мне всегда был по душе. Ожидал большего. Правда, скажу спасибо, что тему по крайней мере не испортили — ведь сколько на этой стезе полегло бесславно и не сосчитаешь!Скрыть

Не хочу вступать в полемику и что-то доказывать, просто изложу свое мнение. Массовая травля критиками и зрителями сродни ситуации 1992 года, когда заклеймили «Завоевание рая», один из лучших скоттовских фильмов. Видимо это какой-то модный тренд — ругать все, что Скотт не сделает. У него есть проходные фильмы, есть спорные фильмы, но не в этот раз. Притчевость, так свойственная всему творчеству Скотта в целом, идеально легла на библейскую историю. Ветхозаветный бог это жестокий бог, карающий бог, поэтому очень часто симпатии оказываются на... стороне Рамзеса. Кроме того потрясающая игра Эдгертона сделала Рамзеса абсолютно живым и понятным, а не фараоном-статуей. Бэйл тоже очень хорош, его Моисей это не супер пророк, ведомый богом. Это человек сомневающийся и часто не согласный с методами ветхозаветного яхве. Это совсем не черно-белая история. Адепты, кричащие о несоответствии букве Библии, пусть сразу идут лесом. Персонификация бога в фильме просто необходима, с кем же Моисею спорить, с горящим кустом что ли? Мальчик это хороший вариант. В конце концов, это художественный фильм, это всегда вариация на тему. Скотт как настоящий художник всегда больше рассказывает светом и тенью, а не словом. И эти свет и тьма потрясающие — нападение на лагерь хеттов, колесницы срвыающиеся со склонов, казни египетские, катарсис в водах Красного моря. Даже нюансы, вроде занесенной песком мертвой лошади, или мальчика-бога, теряющегося среди тысяч идущих по пустыне… Все это врезается в память. Режиссеров уровня Скотта можно сосчитать по пальцам. Надеюсь, что у него выработался стойкий иммунитет к словесному поносу критиканов, которые ни хрена не понимают, и у него не опустятся руки. 10 из 10Скрыть

После выхода их кинозала в голове крутилась одна мысль: «Нельзя сказать, что понравился, но и, что не понравился тоже не скажешь». Почему-то я продолжала думать о фильме и чем больше думала, тем отчетливее поняла, что фильм мне нравиться и почему, он нравится. Я знаю, что картину и ругают, и хвалят. Это неудивительно, ведь Ридли Скотт взялся не абы за что, а за библейский сюжет. Историю Моисея режиссер передал такой, какой мы ее знаем, с чудесами, с египетскими казнями, Исходом евреев, морем и странствием по пустыне. Сначала мне думалось, что с...ценаристы и режиссер пошли по самому легкому пути, не стали что-то выдумывать и вкладывать дополнительные смыслы и стимулы в поступки главных действующих лиц. Но сейчас мне кажется, что они решили поиграть со зрителем, постоянно спрашивая: веришь или нет? Картина получилась монументальной, прекрасной во всех смыслах с визуальной точки зрения. Особенно классно было смотреть ее в зале аймакс. Древний Египет «Исхода» отсылает нас к «Клеопатре» Элизабет Тейлор. Те же роскошные дворцы, пирамиды, костюмы, макияж, тот же размах… Главные действующие лица: Моисей и Рамсес. Два названных брата, которые выросли вместе, два брата с похожей, но такой разной судьбой. Оба актера, и Кристиан Бэйл и Джоэл Эдгертон, на мой взгляд, справились со своими задачами на отлично. Хоть Рамсесу в какой-то момент начинаешь сочувствовать больше: боль отца, потерявшего сына, его иступленная и бессмысленная погоня, состязание с богом в умении убивать. Образ Бога я сознательно опушу в своей рецензии, так как именно здесь, вроде, и скрыт разброс во мнениях и оценках. На некоторые нелогичности повествования не хочется тратить время. Они были, факт, но очень сложно сегодняшнему искушенному зрителю показать такую историю, не задев чьих-то чувств. Нельзя сказать, что фильм чему-то учит или посылает прямой месседж. Это скорее некое видение автора, на которое он вполне имеет право. 7 из 10Скрыть

… мог бы сказать любой выходящий из кинозала после просмотра этого фильма. И относилось бы это не только к игре актеров, не только к режиссерской и операторской работе, а, что гораздо печальнее, к содержанию. Что нужно хорошему фильму? Хорошая форма и хорошее содержание, ничего оригинального тут сказать нельзя. Когда режиссер берется за создание фильма на библейский сюжет, с одной стороны, в плане содержания все есть, все за тебя уже написали, все идеи преподнесли и даже раскрыли. А с другой стороны, конечно, сложнее придать хорошую форму че...му-то настолько сложному и высокому. И в этом фильме Ридли Скотт не справился абсолютно. Одна из определяющих составных фильма — диалоги. Простите, но не может Рамзес говорить, как бутовские гопники. Простите, но вкладывать в уста семилетнего мальчика подобные тирады и при этом со стороны показывать Моисея, разговаривающего с камнем — это смешно. Простите, но начинать любовную сцену со слова «Начинай!» — это еще смешнее. А смешно быть не должно, потому что воплощение любовной или любой другой сцены имеет Аристотелевский катарсис — воспитательное действие на зрителя. И я уже не говорю, как ни хотелось бы, о том, что в фильме на библейский сюжет вообще не может быть эротики. Такое ощущение, что режиссер снял не тот жанр. Ведь должен был получиться серьезный исторический фильм. А вышла мелодрама. На этом фоне «Ной», с его эротичностью, которая, повторюсь, ну никак не имеет права быть в библейских сюжетах, — удачное воплощение. Чем вредны подобные продукты? Это прежде всего дискредитация Священного Писания. И дело не в том, верю или не верю лично я в Бога, Библию и т. д. Дело в том, что подобный текст так или иначе влияет на культуру, формирует сознание на уровне этноса и определяет в той или иной мере восприятие современного мира. А подобная экранизация способна заставить человека относиться к нему, как к сказке или, того хуже, к бульварному чтиву. На это здесь работает все — и то, как сняты «чудеса» (апофеоз — финальная сцена с морем), и то, как написаны диалоги, и даже актерская игра. Даже Кристиан Бейл не впечатляет, хотя здесь он стал заложником образа, предложенного режиссером. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. На самом деле, фильм подарил много смеха. На любовных сценах зал ржал. Во время почти каждой реплики Рамзеса зал ржал. И после развязки зал ржал. И это — успешная дискредитация, что уже грустно. Факт, что фильм был снят за 74 дня говорит сам за себя. Обычно говорят, книга лучше, тут уместнее сказать, мультик лучше. «Принц Египта» — реально качественней, причем и по форме и по содержанию. 2 из 10 За то, что смех продлевает жизнь.Скрыть

Четыреста долгих лет евреи томятся в египетском плену, но, несмотря на тяжёлые условия жизни, без устали плодятся и размножаются. В попытках усмирить сей демографический взрыв злые египтяне то и дело истребляют новорождённых мальчиков (хотя с девочками было бы как-то логичнее). Моисея вот тоже хотели убить, но добрые родственницы подкинули ребёнка дочери фараона, и вырос он во дворце правителя названным братом наследнику престола, верным спутником в битвах и счастливым человеком, не ведающем о своём сомнительном происхождении. Потом, конечно, п...равда раскроется, и наследник, который успел сам стать фараоном, прогонит самозванца, чтобы тот в долгих скитаниях узрел бога и вернулся вызволить свой родной народ из рабства. Десять казней египетских и гигантская волна прилагаются. Не сравнивать «Исход» Скотта с «Ноем» Аронофски — всё равно, что не думать про белых обезьян. Фильмы роднит около-библейская тематика, обилие безлюдных пейзажей и безбожно затянутый хронометраж. Но если постановка Аронофски отличается пронзительностью шизоидных монологов Рассела Кроу и определённой идейной цельностью (берегите природу, мать вашу, а не то бог-отец убьёт всех человеков ради спасения экологии), то с «Исходом» дела обстоят куда печальнее. Кристиан Бейл честно старается что-то сыграть, но развитие героя происходит слишком неровными скачками, чтобы его психологический портрет успел адекватно отразиться в кинематографическом зеркале. Сам Скотт никак не может определиться, что именно он снимает: пеплум, историческое фэнтези, психологическую драму или христианскую притчу. В итоге фильм рассыпается на мало связанные между собой эпизоды, персонажи внезапно появляются и также внезапно исчезают, а действие неуверенно омывает ветхозаветные берега, чтобы поскорее свернуть к действительно интересному — спецэффектам. Сюжет настолько невнятен, что на входе в кинозал впору выдавать программки с изложением библейских событий, потому что затруднительно понять «про что кино». Разрываясь между желанием сделать красиво и придать ленте видимость исторической достоверности, Скотт рассказывает бессвязную историю, которая в кратком пересказе сошла бы за комедию положений. Бедного Моисея выгнали из дворца, потому что он якобы еврей (доказательств не было никаких, но все почему-то поверили), а потом он ударился головой, и к нему явился бог в виде мальчика, который тут же начал демонстрировать чудеса изощрённой фантазии, навлекая на египтян всяческие беды. Объяснениями «почему так» Скотт себя не утруждает, поэтому складывается впечатление, что бог — просто капризный ребёнок, склонный к жестоким развлечениям; что Моисей, у которого внезапно завёлся «невидимый друг», страдает парой-тройкой психических расстройств, а конфликт с Рамзесом — просто способ помериться, у кого бог круче и жена красивее (лично я считаю, что красивее Вальверде, но тут уже дело вкуса). Ритуал по вызыванию зевоты у зрителя успешно продолжают псевдо-экзистенциальные метания двух антагонистов — пока Бейл усиленно работает бровями (что должно символизировать весь спектр эмоций, от любви до ненависти), Эдгертон не слишком уверенно изображает подростка с комплексом нелюбимого сына. Второй фон не лучше: сильно загорелый Кингсли рисует условный образ условного носителя иудейской мудрости, сильно бородатый Аарон Пол пучит глаза в поисках божественного присутствия, а сильно позолоченный Джон Туртурро олицетворяет тоскливый закат рабовладельческого строя. Всё это сопровождается безликими компьютерными декорациями и мастеровито, но без души снятыми батальными сценами. Однако главная проблема фильма не в слабом сюжете или плохой игре, и даже не в том, что спецэффекты являются лучшим, что есть в этой скучной картине. Настоящая беда у Скотта — со звучанием библейского мифа: лишённый глянцевой притчевости, но приобретший черты психиатрического триллера, он открывает внезапную изнанку религиозной идеологии. На фоне достижений египетской цивилизации (к примеру, медицины или военного дела) особое, высшее предназначение чумазого и малообразованного иудейского народа вызывает обоснованные сомнения (ежели, конечно, отвлечься от той версии, что именно евреи сооружали великие пирамиды, спасали египетских царей во время сражений и по умолчанию хорошие люди). Чем иудейская нация заслужила столь активное божественное участие в своей судьбе, не объясняется, но жестокосердный бог с лицом ребёнка помогает своим избранникам через многочисленные страдания, доставляемые другому народу — и сама идея избранности одного народа перед другим обретает отчётливый привкус обыкновенного нацизма. Божьи помазанники кровью, евреи ищут свой путь к свободе через смерть, голод и разрушения, через массовое, показательное убийство египетских детей; а история ведь прекрасно знает, что никакие высшие оправдания в такой ситуации не работают, чья бы рука ни лежала на спусковом крючке. Бог есть любовь? Помилуйте! Ридли Скотт снимал кино про какого-то другого бога. Но, конечно, он не имел в виду ничего подобного. На самом деле «Исход» — фильм о том, как ярко и с размахом пируют крокодилы в багряных водах великого Нила; как ослепительна непроглядная тьма, накрывающая древний город; как величественно, до самого неба, вздымается морская волна; и как живописно уходят на дно, смешавшись в кучу, кони, люди. Собственно, вот и всё.Скрыть

Начнем с того, что это мода. Мода на экранизацию сюжетов, сначала из античной истории, теперь из библейской… А дальше? Мода эта зародилась в центре мирового кинематографа и зародилась как некая идея — найти новую нишу в виду безвозвратно устаревших и надоевших старых ниш… Однако жанр «блокбастера» не для истории и уж тем более не для библейских сказаний, и ни в коем случае (!) для ветхозаветных текстов. Сначала был Ной. Его пережили, хотя и с трудом. Актерский состав получил лавры, критики пищу для бросания в сценаристов и режиссеров, а... народ великий библейский сюжет, миф, одну из основ современной культуры, риторическую истину философии и науки западноевропейской цивилизации на протяжении тысячелетий за 200 рублей. Да-да, именно столько стоит билет в кино! За 2,5 часа постигни величайшее наследие культуры! Вы постигли? Я нет. На этот фильм я шла с уже заданным горизонтов ожиданий, которые на все 100% были достигнуты. Опять эта навязчивая мысль голливудских популяризаторов науки и жизни затолкать в одну ленту нагромождение философских и моральных проблем, упростить и дать в этом кашеобразном виде людям, которые за 200 рублей пришли постичь древнейшую и одну из наиболее интересных для изучения частей Библии — Пятикнижие Моисеево. Тора на киноэкранах мира! Ну надо же! Не имеет смысла сравнивать, делать какие-то заметки «сошлось-не сошлось», «близко к тексту, сюжету..», «напоминает отрывок из Библии…». Это было бы издевательством. Нет, это боевик, драма и немного детектив. Эпическое кино, если хотите. Фильм-катастрофа, где-то. Он красив, дорог, экстравагантен. И Красное море слишком уж геометрически строго обрушивается на злодеев-египтян, дав дорогу евреям. А как героичен Моисей! Он Супермен, спаситель обездоленных — Бэтмен, он Индиана Джонс в поисках настоящего чуда, он… Он образ, типичный голливудский образ. Это не Библия, это не Моисей, это не великий Исход. Этот фильм — пустышка, очередной многомиллионный блокбастер, призванный внушить людям, что можно не читать книги, не изучать наследие прошлого, не вдумываться глубоко, а скользить по поверхности. Можно посмотреть за 200 рублей 2,5 часа и все понять, узнать, стать просвещенным. Увы, нет. В этом фильме нет философии, религиозных ключей, умственных пассажей, глубоких истин и ценностей. Здесь есть только «красавчик» Кристиан Бейл и я уверена, что многие идут посмотреть на него в его очередном героическом облике.Скрыть